– Да, только по тебе не особо-то было видно, чтоб ты была недовольна.

– Рассказывают-то они красиво – равнодушно жмет она плечами – почему бы не послушать? Главное, держать ситуацию под контролем.

– Как по мне, так пару раз она из-под этого самого контроля точно выходила.

– Ой да брось – усмехается подруга – он приятный да, но не в моем вкусе. Просто было интересно послушать, какие изощренные комплименты обо мне могут придумать за десять минут, ни разу не повторившись.

С хитрой улыбкой стрельнув мне глазами в сторону Милли, она добавляет:

– А вот кто-то, похоже, действительно повелся на его речи. Так что ты лучше ей объясняй про плохих дядь, а не опытной тете Сандре, прожженной в этом деле до самых костей.

Она вновь смеется, и теперь уже тянется к еде.

Сестра лишь раздраженно фыркает, и тогда я говорю, уже глядя прямо на нее:

– Милли, предупреждаю сразу: будешь продолжать флиртовать с этим швейцарским Джеймсом Дином, я при всех оглашу ему твой возраст.

– Только попробуй! – тут же ярится сестра – я уже не маленькая, хватит меня контролировать и все запрещать.

– А я запрещаю тебе не все – невозмутимо парирую – а лишь флирт с иностранными бабниками, которые дружат со странными мрачными типами. В остальном – хоть лук на голове выращивай, мне плевать.

Она фыркает, скрещивает руки на груди и что-то яростно бурчит себе под нос.

– Я не слышу ни черта из того, что ты там говоришь, но клятвенно тебя заверяю, что исполню свое обещание, если еще хоть раз увижу, как он что-то шепчет тебе на ушко, а ты по-идиотски хихикаешь в ответ.

В итоге Милли вскакивает, заявляет, что «сыта по горло», намекая на мои нравоучения и уносится в замок.

– Не бойся, я ее займу – добродушно подмигивает мне Лео, вставая из-за стола следом за ней.

– Спасибо – искренне отвечаю – не знаю, как ты нашел с ней слад, у меня уже никакого терпения не хватает.

Когда же Лео убегает вслед за моей сестрой, я добавляю уже Сандре:

– Чувствую себя какой-то мамочкой наседкой, которая родила в 15 и теперь бегает с ребенком-подростком. Черт возьми, я на такое не подписывалась. В Штатах она казалась адекватнее. Я и представить не могла, что оказавшись без влияния мамы, она станет выкидывать мне такие выкрутасы.

– Да брось – отмахивается Сандра – она не сдалась Ноэ, это же видно. Поиграется, на ушко пошепчет, да уедет. Пусть развлекаются, что здесь такого?

Говорить о том, что у меня с Локидом личные счеты определенного характера мне не хочется, поэтому апеллирую более веским аргументом:

– А то такого. Она несовершеннолетняя и здесь на моей ответственности. Так что никаких шептаний от взрослых похотливых мужиков и точка.

Сандра вновь хохочет с набитым ртом, но уже ничего не противопоставляет в ответ.

* * *

Оставшись вдвоем с Сандрой, которая уплетает за обе щеки, я в итоге тоже налегаю на завтрак и мы с ней обе вываливаемся из-за стола только тогда, когда съели еды, кажется, за всех шестерых.

– Уберем? – уточняю я, помня, что говорил об Антоне

(…сандра с милли на веранде, помогают накрывать на стол. этим занимался антон, но сегодня он не в состоянии…)

и его обязанностях Лео.

– Работа дворецкого. Или кого там, пусть разбираются – отмахивается она.

– Так Антон же в..

– Причем здесь Антон? С утра уже новый парень был, Валентин, кажется. По-английски плохо бормочет, но зато молоденький. Мы с Милли ему немного помогли, первый день все-таки, но так-то это его работа.

– Подожди, Влад уже нанял нового дворецкого? – хмурюсь – когда он успел? Антона только утром увезли.

– Не знаю – жмет плечами – да какая разница? У этих богачей вечно в запасе по 40 человек, готовых выбежать на сцену по щелчку пальцев. Пошли, уберутся сами, нам еще в загон надо.

– В загон?

Сандра изгибает бровь:

– Лани, забыла? Или думаешь, один раз рану обработали, а дальше оно на святом слове заживет? Нет, не так работает.

– А, ну да..

Черт, я ведь реально забыла про ланей. В эти дни все так наслоилось одно на другое – убийство смотрителя, мое связывание, еще этот Локид с утра, что подстреленное животное, ответственность за лечение которого мы на себя взяли, совсем выпало из головы.

Хорошо, хоть Сандра более обязательная.

Однако, воодушевляет меня эта идея лишь до того момента, пока не приходится сойти с террасы. Ночной дождь размыл площадку загона похлеще сада и «могильника», потому идти приходится медленно и очень аккуратно, дабы не свалится по колено в слякоть. А еще лучше свалится, активно начать двигать ногами, пытаясь удержать равновесие, из-за чего грохнуться в эту грязь уже задницей.

М-м. Перспектива-то та еще.

Сандра же справляется с этим, как выросшая в этих местах и часто с таким сталкивающаяся, намного ловчее и оказывается около раненной лани значительно быстрее меня, не заимев на голенях даже пару грязных капель:

– Ну как вы, мои хорошие?

Малыши резвятся рядом, лишь немного отбежав при приближении Сандры, а вот старшая лань лежит, полуприкрыв глаза. На мгновение мне даже кажется, что она уже отдала богу душу – рана выглядит совсем нехорошо, открытая из-за сползшей повязки.

Но вот лань вздыхает и становится очевидно, что она жива. Но как долго была открыта рана? Могло ли произойти заражение?

Словно прочтя все опасения на моем лице, Сандра заявляет:

– Конечно, нехорошо, что повязка спала, но надеюсь, ничего смертельного. Помоги-ка, сейчас я одна не справлюсь.

Приходится переселить свою плохую переносимость вида крови (к тому же, сейчас ее далеко не так много, как в первый раз) и прийти на выручку подруге. Вместе мы по новой обрабатываем рану и накладываем повязку уже более плотно, почти как жгут.

– Она ничего не пережмет? – с сомнением уточняю у Сандры – а то хотим помочь с одной раной, в итоге отнимется вся нога.

– Нет, это пустяки, кровь циркулирует – заявляет она – не переживай.

После чего направляется к малышам-ланям, пытаясь приблизиться и при этом их не спугнуть, чтобы они не кинулись опрометью подальше, как в первый раз. Я наблюдаю за этим со своего места, понимая, что как она не смогу добраться до них, не измазавшись по уши в грязи.

Однако, и у Сандры ничего не выходит и малыши бросаются в разные стороны. Я уже жду, что она теперь-то повернет обратно и мы вернемся в замок (уж больно холодная погода для уличных развлечений), но она вдруг хмурится и присаживается на корточки, начав рассматривать там слякоть.

– Что такое? – кричу я.