– В мире полно глупцов, – не стал спорить Хект.

– И одного из них зовут Пайпер Хект, – кивнул принципат. – Я сумел вычислить всю эту историю по обрывкам рассказа о трех братьях, ограбивших усыпальницу, полную призраков.

– Юный Пайпер, – вмешался Фебруарен, – предательства можешь не опасаться. Только мы трое знаем, кто ты на самом деле.

– Да неужели? Вы сами только что упомянули Шельмеца. А как насчет полудюжины дэвов, которые мне помогали? А Анна? А имперский шпион Феррис Ренфрау?

Про Осу Стила, Костыля и обманутых ша-луг Хект говорить не стал.

Кловен Фебруарен смотрел на Пайпера, на губах его играла понимающая улыбка.

– Пайпер, я был Девятым Неизвестным и обладал властью большей, чем патриарх. Но все это я забросил, чтобы увидеть мир не с помощью Модели, а собственными глазами. На это ушло почти пятьдесят лет. В основном я пытался защититься от капризов судьбы. Тот набег, когда вас, детей, украли работорговцы, застал меня врасплох. Если бы существовала хоть малейшая опасность, что работорговцы заберутся в поисках добычи так далеко от своих излюбленных мест, ни один из вас не попал бы в плен. Но от невероятного не в силах защититься и сами боги.

Этот человек ничем не напоминал того легендарного Девятого Неизвестного, про которого рассказывали в коллегии. Ни тебе великана девяти футов росту, ни огненных отрыжек – обыкновенный мужчина средних лет, привыкший к беспрекословному подчинению. Глядя на него, никто бы не догадался, что он обладает сверхъестественными способностями или знается с Ночью.

Но ведь и Муньеро Делари не был похож на могучего волшебника, а Хект сам видел, на что он способен. И даже Делари в свои семьдесят опасался собственного деда.

– Муно, вы с Герис можете идти. Свою загадку вы разгадали, – велел Фебруарен. – Утром я позавтракаю вместе со всеми.

Делари начал было возражать.

– Все утром, Муно. Сейчас мне нужно с глазу на глаз побеседовать с Пайпером.

Герис, хоть и была уже взрослой женщиной старше Пайпера, оставалась во многом послушным ребенком: ни на кого не глядя, она направилась к дверям.

– В другую дверь, пожалуйста. Сюда, Муно. Так будет быстрее и проще. Эта открывается прямо во внутреннюю галерею.

– Как обычно, полагаюсь на твое здравомыслие.

– Не очень-то ему все это понравилось, – сказал Фебруарен, когда за Герис и Делари закрылась дверь.

– А вам бы понравилось на его месте?

– Ну, я бы не обрадовался. Предположительно. На самом деле я прошел через нечто подобное с собственным дедом: тот тоже не захотел умирать, когда положено. Но, как говорится, и в этом безумии есть своя логика. Сначала мы выпроводили Муно, а теперь займемся делом. Долгие объяснения и ненужные эмоции лишь все усложнят.

– Позвольте заметить, что я ни малейшего понятия не имею, о чем вы.

– Умно. Превосходно. Позаимствовал приемчик у своего дружка Пинкуса Горта.

– Если у вас ко мне такое неотложное дело, что потребовалось выгонять принципата…

– Где я был всего час назад? Прямо тут, но про меня никто не знал. Одно то, что ты меня нашел, уже меняет всю картину. Я больше не могу оставаться призраком, бродящим в этих стенах, твоим невидимым ангелом-хранителем. Ты знаешь обо мне, Муно знает обо мне – все изменилось. Скоро придется из сказок и легенд перебраться обратно в реальный мир, и кто-нибудь еще, кроме паршивца Хьюго Монгоза, меня увидит.

Хект все равно ничего не понял, но объяснений просить не хотелось.

– Мы с тобой не обсудили еще кое-кого из неудачливых убийц, – продолжал меж тем Фебруарен, – Орудия Ночи.

– Что?

– Те одержимые, которых ты сразил в Аль-Хазене, – не первая и не последняя твоя схватка в войне с Ночью. Ночь мыслит ошибочными категориями. Сейчас уже слишком поздно: джинна не загнать обратно в бутылку. Но Ночь иначе, чем мы, понимает время. Ее создания мыслят веками и не различают отдельных людей. А вот тебя они знают. Ты для них – угроза. Убийца Богов. Тебя нужно остановить. Мы-то прекрасно понимаем, что знания уже принадлежат не только тебе, но и многим другим. Но ты – искра и сияешь так ярко, что тебя заметили боги.

– Мне все равно ничего не ясно.

– Ты тут недавно решил со всем соглашаться и перестал настаивать, что ты Пайпер Хект из Дуарнены. Сказал, станешь тем, кем мы пожелаем. Точно так же, как когда-то сказал Феррису Ренфрау, да и всем остальным говорил с самого прибытия в Фиральдию. Так вот, только между нами, мой мальчик, давай прямо здесь и сейчас расставим все точки над «i»: ты прекратишь придуриваться. Я знаю о тебе все, и самое важное тоже: ты случайно открыл способ убивать Орудия Ночи. Они не знают, как ты это делаешь и почему у тебя получается, но искру увидели. Та ночь в лесу Эсфири определила всю твою дальнейшую жизнь. А жизнь твоя – лишь одна среди тысяч. Так она видится по обе стороны занавеса, отделяющего наш мир от Ночи, на их стороне еще труднее ее различить. Создания Ночи медленно учатся, зато чуют угрозу еще до того, как она появилась. Одержимые, которые должны были тебя убить, отправились в путь за два века до твоего рождения. И хотя пока у Орудий ничего не вышло, для них еще не все потеряно. Ты показал миру, что можно освободиться от Тирании Ночи. К несчастью, тех, кто готов посвятить себя этому делу, возглавляет полоумный старик, именующий себя Безупречным, раб собственных навязчивых идей. А им, в свою очередь, крутят и вертят некие люди, тщательно скрывающие от него реальность.

– Но я никакой не мессия.

– Разумеется, нет. Ты не сумеешь устроить священный поход против Орудий Ночи. У тебя ни силы воли на это не хватит, ни умения, ни характера. Ты – талисман, оберег для живых. Пока ты жив, Ночь чувствует угрозу.

– Но ведь знание доступно и другим, значит, и угроза останется, даже если я умру?

– Конечно. Вот только Ночь мыслит ограниченно, мыслит собственными мифами. Пойми же, Ночи нельзя ничего объяснить, точно так же как нельзя ничего объяснить крокодилу. Но можно понять, что происходит по ту сторону занавеса, внимательно приглядевшись к скользящим по нему теням.

– Я снова перестаю понимать. Подобные разговоры всегда ставят меня в тупик.

– Кладези волшебства по всему миру иссякают. Точно так же когда-то произошло и в древности, именно потому в том числе людям удалось укротить тогдашние Орудия Ночи. Потом Кладези снова наполнились. Надеюсь, так будет и теперь. Но пока придется иметь дело с последствиями: моря мельчают, с севера надвигаются льды, высоко в горах уже не тает снег. Все происходит быстро. Целые народы бегут от надвигающейся стужи – не только люди, но и Орудия Ночи, и звери.

– Звери?

– Уже через несколько лет мы столкнемся тут с теми видами, которые раньше встречались лишь на севере. Но труднее всего придется не с ними, а с беженцами. Уже появились проблемы. И еще сокрытые создания – с ними хуже всего: они бегут от надвигающейся зимы, а потому жмутся к людям. Хищники станут еще сильнее. Дураки поддадутся на ложь чудовищ из прошлого, когда-то скованных, разъятых на части. «Освободи меня, и я стану твоим богом, а ты будешь править всем» – и тому подобное в том же духе.