Наталья вытерла лицо, бросила на стул полотенце и молча обняла его, повиснув на шее. Потом сказала:

— Я тебя давно ждала и всегда рада.

Пичугин, не знавший, куда девать контейнер, переступил порог, а Наталья так и висела, поджав ноги.

— Я никогда не отрицал фатальности в жизни и принимаю такие подарки судьбы с радостью. Наташа, держи сто семнадцать пробирок. Еще тепленькие. Взяли сегодня в восемь утра.

Евдокимова встала на ноги и закрыла за ним дверь.

— Это очень хорошо. Правда, я сейчас без работы, без лаборатории. Я вообще никто. Идет следствие. Ну, пусть оно идет своим чередом, а мы пойдем на кухню. Чай или кофе? Как быстро ты добрался? Что-то случилось?

Она выпалила все вопросы на одном дыхании.

Пичугин поставил контейнер на стул, потом присел к столу, а Наталья принялась готовить кофе.

— Да все сложилось удачно. Твой «плач Ярославны» был услышан Тумасяном, и он дал команду сегодня утром взять кровь у всех получающих циклосульфон. На обходе врачи среди карантинных пациентов выявили еще трех заболевающих. Вчера вечером трое, и сегодня… Остальные поутихли. Циркачи развлекают детишек. Карину помнишь? Девушку, которая познакомилась в поезде с нашим воронежским неизвестным и шум подняла из-за его исчезновения? Она в порядке. Кашляет, но ни на что не жалуется. Ты ей вводила свое лекарство?

— Нет. На нее у меня не хватило. Получила только вакцину и стандартную схему лечения. Но она и сама молодец. — Наталья налила напиток из турки в чашку. — Меня больше волнует состояние этого парня, «удава» из Воронежа. Он тяжелый.

Пичугин загадочно улыбнулся, сделал глоток дегтярно-черного и вязкого кофе.

— Кусочек сахара дай, пожалуйста, — попросил он.

Наталья налила себе чашку и пила без сахара мелкими глотками с холодной водой.

— А как же ты прилетел? Утром дали борт?

— Да, в девять тридцать, я получил от тебя СМС, сразу ее перебросил Трифонову, что, мол, номер найти не удалось, и с ящичком вылетел. А этим бортом ночью прилетела из Москвы группа депутатов Госдумы с красными носками и шапками. Тумасян их не пускает в зону. Они скандалят, требуют дать им костюмы. Хотят разобраться в ситуации. Левон Рубенович скоро огнем плеваться начнет. Летчикам приказали вернуться в Москву, вот они меня и забрали.

— Ты сам улетел? Без приказа?

Пичугин улыбнулся:

— Кто же меня отпустит без приказа? Распоряжение Трифонова. Кстати, собирайся. Он ждет нас к пяти.

— У меня есть выбор?

— Нет. Это приказ.

— Приказ?

— Да, приказ мне, доставить тебя к нему к семнадцати ноль-ноль.

— Он знает все?

— Думаю, он знает главное, что АКСОН работает и стоит у тебя. Трифонов хочет знать детали.

— Можно спрогнозировать его предложения?

— Я думаю, что он предложит тебе перейти к нему на службу. Не знаю в качестве кого. Только так он сможет тебя избавить от неприятностей.

— Я не спецагент, Олег. Я врач, а мои враги — это болезни и дураки. Причем болезней немного, но они очень опасны. А дураков огромное число, и почему-то все они у власти, и тем самым намного опаснее болезней.

Часы показали половину четвертого.

— Пока говорить не о чем, — ответил Пичугин. — Я вызову такси.

В которой Наталью опять допрашивают, она получает заманчивое предложение, а капитан Пичугин становится майором

Пока Наталья одевалась, Пичугин набрал номер Трифонова. Генерал ответил сразу.

— Вы в Москве. — Он не спрашивал, а констатировал.

— Да.

— С Евдокимовой поговорили? Проблем не будет?

— В общем, без деталей. Куда нам ехать?

— У подъезда стоит машина-такси, номер простой — 123, водитель знает куда везти.

Наталья оделась, как всегда, изысканно, неброско, не используя никаких украшений, и вышла из спальни.

— Поехали, — решительно произнесла она. — Такси вызвал?

— Ждет у подъезда. — Пичугин поднялся. — Идем.

Заняв места в машине, они не проронили ни слова, только держались за руки.

Водитель кружил по Москве, выбираясь на кольцо, и когда автомобиль свернул на Пятницкое шоссе, Пичугин встревожился. Похоже, их везли в поселок «Изумруд».

Сомнения исчезли, когда проехали поднятый шлагбаум на въезде в поселок и машина тормознула у дома Лемеха. Пичугин понял, что Трифонов знает почти все или даже все. И о ночном бое, и об АКСОНе, и наверное, о том, что устройство стоит не только у Натальи.

«Ни в коем случае не врать!» — подумал Олег и отпустил Наташину руку.

Калитка при входе во двор оказалась незаперта. У Пичугина не возникло ощущения, что во дворе или в доме много людей. Впрочем, они могут ждать в машинах где-нибудь неподалеку.

Это был дом, из которого они уехали во вторник в шестом часу пополудни, простившись с хозяином, как полагали тогда, навсегда. А если Лемех здесь? Во дворе действительно не оказалось никого. Наталья, толкнув входную дверь и переступив порог прихожей, скинула туфли и сунула ноги в войлочные шлепанцы.

Из гостиной выглянул генерал Трифонов.

— Вот даже как? — Он удивленно поднял брови. — А у вас, Олег Иванович, здесь тоже есть свои тапочки? Я не удивлюсь.

— Нет. Я не успел прижиться, — попытался пошутить Пичугин.

— А я все думал, что же за дети тут бывают у одинокого старика? — постарался свести к шутке эффект своего появления Трифонов.

— Где Василий Федотович? — сразу спросила Евдокимова.

— Ай-яй-яй… Наталья Викторовна, вы же знаете, что он уехал, или, точнее, съехал. Но давайте не будем опережать события. — Генерал пригласил приехавших к столу в гостиной. — Я тут немного похозяйничал и взял на себя заботу заварить чай. У Лемеха запасы чудесных сортов индийских и английских чаев.

Пичугин наблюдал за генералом, удивляясь, насколько его поведение сейчас отличалось от воронежской встречи в кабинете генерала Эдика… Здесь он выглядел совершенно другим человеком. Интеллигентный, утонченный, наверное, даже галантный. Надолго ли его хватит? Получается, тогда он играл одну роль, а сейчас другую, для Натальи?

Трифонов старательно избегал смотреть Наталье и Пичугину в глаза. Возможно, он боялся, как свойственно людям. Боялся неизвестности, не зная, чего ожидать.

Евдокимова присела к столу и вела себя так свободно, будто не происходило ничего особенного. Олег устроился рядом.

Генерал поставил чашки, корзинку с печеньем и сахарницу. Себе взял кружку Лемеха. Разлил заваренный чай. Он действительно старался быть галантным, словно пытался завоевать доверие, подменив собой хозяина дома.