— Прием? — Джейми положил ложку и с интересом уставился на миссис Макивер. — А пускать будут по приглашениям?

— О нет. — Она покачала головой. — Каждый может явиться, во всяком случае, мне так говорили.

— А если так, — Джейми с улыбкой посмотрел на меня, — то почему бы нам с тобой, англичаночка, не нанести визит в резиденцию губернатора? Ты не против?

Я воззрилась на него в удивлении: мне казалось, что меньше всего ему хотелось появляться на публике. Сюрпризом для меня стало и то, что он, ради чего бы то ни было, вознамерился отложить посещение Роуз-холла.

— Это прекрасная возможность порасспросить насчет Айена, — объяснил Джейми. — В конце-то концов, он может находиться не в Роуз-холле, а где-то еще. Остров большой.

— Ладно, все в порядке. Если не считать того, что мне нечего надеть… — медленно произнесла я, пытаясь сообразить, в чем тут на самом деле загвоздка.

— О, это не проблема, — заверила меня Рози Макивер. — Я знаю одну из лучших модисток на острове; работает очень хорошо и быстро.

Джейми задумчиво кивнул и с улыбкой покосился на меня над огоньком свечи.

— Фиолетовый шелк, я думаю, — сказал он, аккуратно освобождая свою рыбу от костей. — И насчет прочего, англичаночка, не беспокойся. У меня есть кое-что на уме. Вот увидишь.

Кто этот грешник молодой, чьи руки в кандалах,

Чьи стоны слышатся порой и вид внушает страх?

Ужель злодей ужасный он, вот нынче в чем вопрос,

Или в темницу заточен он лишь за цвет волос?

Джейми отложил парик, который держал в руке, и вопросительно поднял бровь, глядя на мое отражение в зеркале. Я ответила улыбкой и продолжила:

И то сказать, ведь этот цвет — позор людского рода.

Повесить, был бы мой совет, перед лицом народа.

Нет, лучше шкуру ободрать, я настою на этом,

Чтоб он не мог людей смущать волос подобным цветом.

— Англичаночка, ты вроде бы говорила мне, будто училась на лекаря. Или все-таки на поэта?

— Это не мои стихи, — сказала я, подойдя, чтобы поправить его чулок. — Автор — некто Хаусман.

— Одной цитаты из него было бы вполне достаточно, — буркнул Джейми. — Во всяком случае, чтобы составить о нем представление.

Он взял парик, аккуратно надел на голову и поводил, прилаживая, туда-сюда, отчего вокруг его головы распространилось маленькое облачко ароматической пудры.

— А этот мистер Хаусман, он твой знакомый?

— Можно и так сказать, — ответила я. — Кто-то оставил томик произведений Хаусмана в ординаторской — ну, то есть в комнате отдыха для лекарей — в том лазарете, где я работала. Чтобы читать в перерывах между вызовами романы, времени не было, а вот стихи подходили в самый раз. Хаусман запомнился мне, потому что некоторые стихи задели меня за живое.

Джейми осторожно покосился на меня, словно ожидая нового поэтического извержения, но я ограничилась улыбкой, и он вернулся к своим трудам. Мне оставалось лишь зачарованно наблюдать за его преображением.

Туфли с красными каблуками. Шелковые чулки с черными стрелками. Короткие штаны из серого атласа с серебряными пряжками на коленях. Белоснежная сорочка с брюссельскими кружевами на манжетах и жабо. Камзол, портновский шедевр из плотного серо-голубого атласа с серебряными пуговицами, висел, дожидаясь своей очереди.

Закончив пудрить лицо, Джейми облизал палец, подцепил фальшивую родинку, обмакнул в клей и аккуратно приладил в уголке рта.

— Ну, — проговорил он, покачиваясь на табурете, — разве теперь я похож на рыжего шотландского контрабандиста?

Я внимательно осмотрела его от пышного парика до сафьяновых туфель на каблуках и высказала свое мнение:

— Ты похож на горгулью.

На его физиономии расплылась широкая улыбка. Из-за белой пудры губы казались неестественно красными, а рот еще более широким и выразительным, чем обычно.

— Non, — возразил Фергюс, появившийся как раз вовремя, чтобы это услышать. — Он выглядит настоящим французом.

— Это одно и то же, — хмыкнул Джейми, утер нос платком и извинился: — Не хотел тебя обидеть, Фергюс.

Он встал, натянул камзол, повел плечами и одернул полы. Вместе с каблуками его рост составлял шесть футов семь дюймов, и голова чуть не задевала за оштукатуренный потолок.

— Не знаю, не знаю, — с сомнением сказала я. — Отроду не видела французов такого роста.

Джейми пожал плечами, отчего камзол зашелестел на манер осенней листвы.

— Ну что ж, роста моего уж точно не скрыть. Но если замаскировать волосы, все будет в порядке. Кроме того, — добавил он, одобрительно поглядывая в мою сторону, — гости на меня смотреть не будут. Слушай, встань и дай мне тобой полюбоваться, а?

Я встала и медленно закружилась, демонстрируя переливы фиолетового шелка. Корсаж под глубоким декольте был украшен вторившими ему в форме буквы «V» рядами кружев. Такие же кружева сбегали по рукавам длиной по локоть, оставляя мои предплечья открытыми.

— Тут бы очень подошли жемчуга твоей матушки, — заметила я.

Не то чтобы их отсутствие вызывало у меня сожаление — я оставила их Брианне в шкатулке с фотографиями и фамильными документами, — но из-за низкого выреза и забранных наверх волос открытая шея и часть груди слишком выделялись, белея на фоне фиолетового шелка.

— Я подумал об этом.

С видом фокусника Джейми извлек из внутреннего кармана маленькую коробочку и, выписав ногой изящный крендель на версальский манер, вручил ее мне.

Внутри находилась маленькая сверкающая рыбка, вырезанная из плотного черного материала; края чешуек окаймляла позолота.

— Это брошка, — пояснил он. — Ты можешь, например, накинуть на шею белый шарф и скрепить его брошкой.

— Замечательно! — восхитилась я. — А что это за материал? Черное дерево?

— Черный коралл. Я разжился этим вчера, когда мы с Фергюсом побывали в Монтего.

Джейми и Фергюс обогнули остров на «Артемиде», доставив наконец груз — гуано летучих мышей — заказчику.

Я нашла белую атласную ленту, и Джейми услужливо обернул ее вокруг моей шеи, изогнувшись, чтобы через плечо увидеть мое отражение в зеркале.

— Нет, на меня там никто и смотреть не станет, — заявил он. — Половина гостей как пить дать будет таращиться на тебя, англичаночка, а вторая — на нашего мистера Уиллоби.

— Уиллоби? А разумно ли это? В том смысле, что… — Я покосилась на маленького китайца, который смирно сидел, скрестив ноги, в переливчатом одеянии из голубого шелка, и понизила голос: — В том смысле, что там, наверное, будут подавать вино?

Джейми кивнул.