— Мы должны попрощаться? — прошептала я.

Он кивнул. Снял очки, помассировал пальцами переносицу.

Я шагнула вперед, схватила за лацканы пиджака, потянула на себя.

Он поцеловал сам. Первым прижался к моим губам. Накрыл со всей страстью, что копилась в нем. Я ответила отчаянно, словно пыталась поглотить его. Ведь так я бы спасла его, не отпустила.

Послышался легкий скрип двери. Таня прикрыла дверь, оставляя нас наедине.

Виктор отпустил меня первым. Тяжело дышал приоткрытым ртом.

— Я люблю тебя, Мара. И всегда буду любить.

Он не позволил мне ответить. Резко развернулся, направился к выходу и через мгновение скрылся за дверью. Я осталась стоять посреди коридора, содрогаясь всем телом от нахлынувших беззвучных слез. Безмолвно рыдая, рухнула на колени. Меня накрыли теплые девичьи руки.

Прижавшись к плечу подруги, я выплеснула всю боль, накопившуюся во мне. Он ушел. Ушел по-настоящему. И возможно, мы больше никогда не увидимся.

Я не спала всю ночь. Прокручивала в голове наш разговор. Вспоминала каждое сказанное им слово, каждый жест, взгляд.

Я должна была позвонить его друзьям, предупредить. Но разве я могла так поступить с Виктором. Он доверился мне. Никому не сообщил, но пришел ко мне. Пусть и не сказал, но я все же поняла, что он завершил свои дела и готов встретиться с судьбой. Довести главное дело до конца.

Доверил мне тайну.

И что я должна сделать с этим? Как мне теперь поступить?

Рядом спала Таня. Она отказалась ложиться у себя. Притащила матрас, покрывала. Соорудила себе постель на полу, взяла Васю под бок. Рядом — скалка. Вот так она охраняла меня.

Я же смотрела в темный потолок, пытаясь сообразить, как должна была поступить. Просто опустить его? Подождать немного, выяснить, чем все закончилось?

А если его действительно убьют? Или он сильно пострадает?

Я не переживу, если потеряю еще и Виктора. Я не могла потерять его.

Утром, как только появились первые солнечные лучи, и комната наполнилась блеклым рассеянным светом, я подскочила на ноги.

Таня не шелохнулась. Даже Вася не открыла глаза.

Обошла их, добралась на цыпочках до кухни, закрылась там. После трех кружек крепкого кофе поборола сонливость и прочистила мозги. Теперь я знала, как поступить.

Я сама спасу Виктора. И к черту его недовольство. И пусть ругается, кричит на меня. Но я не отпущу его. Только не так. Никольский будет жить. А если ему надо пощекотать нервы, то я всегда к его услугам.

Через два часа на пороге появилась Таня. Потерла руками заспанные глаза.

— Ты куда? — выдохнула она, заметив, как я направилась в комнату, чтобы переодеться.

— Я должна уехать.

— К нему? — настороженно поинтересовалась она.

Быстро кивнула. Натянула на себя джинсы, футболку. Подхватила ветровку и рюкзак.

У меня не было четкого плана, но я должна была отыскать Виктора.

— Ты его так сильно любишь? — Таня стояла в коридоре и наблюдала за тем, как я зашнуровывала кеды.

Я резко подняла голову и посмотрела на ее задумчивое лицо. Вновь кивнула.

— Тогда найди его, — улыбнулась она.

Первым делом отправилась к Виктору домой. Остановилась на парковке, достала ключи из рюкзака. Их не успела вернуть, собиралась сделать сегодня, передав через Инну. Но повременю, есть дела важнее, чем оформлять свое увольнение.

Добралась до квартиры Виктора, отперла замок. Вошла и прислушалась.

Тишина. Темно, часть окон зашторена.

Скинула обувь и пробежала по комнатам.

В спальне Виктора обнаружила, что он был здесь. Возможно, даже этой ночью. На кровати свален его костюм, в котором он приезжал накануне. Двери в гардеробную раскрыты настежь.

Заглянула в кабинет. Ворох бумаг на столе и рядом. Сдвинута картина на стене. Оказывается, там был сейф. Он закрыт, но меня смутил тот факт, что Виктор оставил его так, не спрятанным под полотном. Словно привлекал внимание, указывал на него.

Вернулась к столу, быстро перебрала документы.

Договора на имущество, договора с клиентами. Все перемешано. Много копий. Даже копии расписок тут были. Он явно торопился.

Попутно заглянула в гостевую комнату. Ахнула. Серьги и телефон по-прежнему лежали там, на кровати. Простыни смяты. Когда же я сбегала, то все поправила за собой. Словно здесь спали после моего ухода. Тряхнула головой, пытаясь не думать о том, что произошло после моего ухода.

Вернулась в коридор и быстро покинула квартиру.

Следующим пунктом был офис. Инна встретила меня в приемной.

— Появлялся сегодня? — я посмотрела на закрытую дверь.

— Нет, — выдохнула она, наблюдая, как я резко открыла дверь и вошла.

Осмотрела кабинет. Здесь порядок, все документы разложены по стопкам.

— Виктора Алексеевича уже второй день не видно, — прошептала секретарь, входя в кабинет следом за мной.

Я рылась в бумагах, прислушиваясь к ее словам.

— Расскажи, как он вел себя, когда был тут в последний раз?

— Был зол. После твоего заявления, я думала о том, что он придушит меня. Потом выпроводил прочь, порвал твой бланк.

— Порвал?

— Да, — кивнула головой. — Поэтому придется новый написать. Виктор Алексеевич распорядился, чтобы тебя уволили как положено, с полным расчетом.

— Что было потом? — перебила девушку.

Мой уход волновал сейчас меньше всего.

— Потом к нему приезжал опять этот тип со шрамом. Они долго разговаривали. После его ухода, начальник был доволен. Спокойно отдавал приказы, завалил меня заданиями и уехал. Позже позвонил, распорядился отменить все ближайшие встречи, и сказал, чтобы я его не ждала.

Нахмурилась. Значит после встречи с тем мужчиной, он принял окончательное решение. Занялся подготовкой.

Достала телефон и набрала номер Роберта. Он мог знать того незнакомца, который приходил к Никольскому в офис.

— Мара, куда ты пропала? — голос Роба был встревоженным.

— Нужно было время подумать, — произнесла я.

— Надеюсь, это не из-за Никольского, — выдохнул он. — Иначе мне придется вправить ему мозги.

— Послушай, Роб, ты мог бы мне помочь? — перебила Громова, подозревая, что он начал бы сыпать проклятиями в адрес друга.

— Конечно, Мара. Что угодно.

— Ты знаешь человека со шрамом. Чуть старше сорока, высокий. Появлялся у Виктора в офисе.