– Вы хотели меня видеть?

Жерар Рошер, имевший возможность беспрепятственно рассматривать его, теперь не имел сомнений в том, кто перед ним стоит. Сходство с мадемуазель Бринье было поразительным, даже в манере держаться проскальзывало нечто общее.

– Тебя хотел видеть этот человек. Это судья, Жерар Рошер.

Тристан удивлённо посмотрел на судью, очевидно не понимая, зачем такому человеку говорить с ним.

– Тебя зовут Тристан, не так ли? – мягко спросил Жерар Рошер.

– Нет.

Это прозвучало так скоро и так твёрдо, что судья даже растерялся. Он мельком глянул в сторону Армана Сальена, который выглядел донельзя довольным.

– Послушай, не стоит опасаться меня. Я желаю лишь добра. Тебе и твоей сестре. Она обыскалась тебя уже, а ты зачем-то притворяешься другим человеком. Почему вчера ты не откликнулся на её зов… Тристан?

Теперь растерялся Тристан. Он затравленно посмотрел назад, словно собирался вот-вот сорваться с места и убежать. Жерар Рошер медленно двинулся в его сторону.

– Я знаю, что ты боишься довериться мне. Но подумай о том, что твоя сестра находится сейчас очень близко и ждёт тебя…

– Хватит нести чушь, – вмешался Сальен. – Естественно он боится тебе довериться. Его зовут не Тристан, а Жак. И сестры у него никогда-то и не было…

Его слова остались без ответа. Тристан даже и не взглянул в его сторону. Похоже было на то, что он мучительно решает, как поступить ему дальше. И Рошер, замечая это, продолжал мягко убеждать его.

– Давай выйдем из дома, Тристан. В экипаже сидит твоя сестра. Если она всё же окажется не твоей сестрой, ты просто вернёшься сюда. Это ведь не сложно для тебя?

– А почему она не с вами, а в экипаже?

– Она сама пожелала там остаться, – приврал Рошер. – Ну так что? Давай скорее покончим с этим, Тристан.

Мальчик перевёл настороженный взгляд на Сальена, который, кипя гневом, уставился, в свою очередь, на гостя. Тристан не удивился этому. Сальен, конечно же, не хотел, чтобы он исчез из его жизни. Те дни, что он прожил под одной крышей с этим странным человеком, доказали ему, что Сальен отчего-то привязан к нему. И Тристан, обрадовавшись своей удаче, пользовался этим отношением к себе, чтобы ездить с торговцем по Ансени и пытаться вызнать, где сестра и где Клод. Однако разговоров никаких не ходило, на его осторожные вопросы, которые он задавал украдкой, чтобы Сальен не заметил, никто внятно не отвечал.

Но вчера… Он и не ожидал, что услышит Беатрис. Его сестра в доме судьи? Для Тристана слово «судья» отдавало каким-то суеверным страхом. Если его сестра у судьи, значит дело плохо. Ведь не по доброй же воле ей там оказаться? В первые секунды, когда он только услышал, как Беа зовёт его, Тристан растерялся. Он замешкался, сжимая вожжи руками.

– Чего ты медлишь? Поехали, – раздражённо сказал тогда Сальен.

И Тристан, не особо понимая, что делает, послал лошадей вперёд. Потом он оглянулся и смутно увидел, что в дверях судейского дома что-то происходит, а последний зов Беатрис донёсся слишком уж приглушённо. И тогда он решил, что поступил правильно. Чем он поможет Беа, если вернётся? Ничем. Зато он теперь знал, где она находится, а за те долгие скучные часы, что он ожидал Сальена, успел как следует разглядеть дом судьи… На следующий день он намеревался освободить Беа. И вот сегодня он был решительно настроен на то, чтобы под покровом ночи по-тихому уйти от Сальена и во что бы то ни стало спасти сестру.

А потом вместе бы они нашли Клода… Тристан невообразимо скучал по своему старшему другу. Только с Клодом он мог говорить о чём угодно, делиться с ним всеми своими мечтами и планами на будущее. Кто, как ни Клод, мог понять его стремление стать воином? И кто, как ни Клод, мог помочь ему, мог научить его стать воином? Тристан скучал и по их занятиям.

И теперь этот самый судья, которого со вчерашнего вечера Тристан считал врагом, говорит, что он хочет лишь помочь ему и Беа встретиться. Это было так неожиданно, что он и не знал, верить словам судьи или нет. Вдруг это ловушка? Самому-то Тристану было не страшно попасться в злодейские руки: он всё ещё по большей части воспринимал происходящее как приключение, – но Беа надо было вызволять из «плена», и лучше сделать это поскорее.

– Хорошо, – сказал он, наконец, и быстро вышел из комнаты.

Оказавшись на улице и не дожидаясь спешивших за ним судью и Сальена, он мигом отыскал взглядом крытый экипаж и побежал к нему. Грум, ошеломлённый такой наглой ретивостью, опомнился только тогда, когда Тристан уже открыл дверцу. Разумеется, он бы не оставил подобное без внимания, и кнут, который он уже начал поднимать, многозначительно говорил о том, что собственность хозяина он отстоять сумеет, но вовремя появившийся в его поле зрения Жерар Рошер, отрицательно махавший руками, спас Тристана от незавидной участи.

Сам Тристан, тем временем, звонко и громко закричал: «Беа!» и бросился ей на шею. Беатрис, толком не придя в себя, со счастливом смехом прижала брата к себе, гладя его волосы и шепча что-то о том, как она рада его видеть. Жерар Рошер решил пока уладить дело с Сальеном и объяснить разозлённому торговцу, что, к сожалению, Жак оказался на самом деле Тристаном. А Тристан, оставив в покое сестру, перенёс свой пыл на Клода, принявшись было и его обнимать, но стон, который Клод не смог удержать, остановил его.

– Клод ранен, – опомнилась Беатрис. – Боже, Тристан, как ты там оказался? Почему?…

Она схватила лицо брата ладонями и всмотрелась ему в глаза, ожидая ответа.

– Он спас меня, подобрал на улице, и я жил у него некоторое время, пытаясь отыскать вас… – увлечённо начал рассказывать Тристан.

Через некоторое время к ним присоединился судья, и все вместе они поехали к нему домой. Рассказ Тристана занял весь путь. Он в подробностях описывал, как ему жилось все эти дни. Беатрис не могла его наслушаться. Её радовало, что Тристан не пострадал за эти дни. Даже то, что он оказался у сумасшедшего Сальена, на него никак не повлияло. Хотя Беа преувеличивала, должно быть, называя Сальена сумасшедшим. Тристан, во всяком случае, говорил о том, что Арман был добр и заботлив.

В такой же суетливой радости прошёл ужин, а после него, несмотря на все попытки Жерара Рошера отговорить их, Беа, Клод и Тристан решили покинуть Ансени.

– Дождитесь утра хотя бы, – увещевал судья. – Кто отправляется в дальнюю дорогу на ночь глядя?

– Я не могу уже находиться здесь, – призналась Беа. – Мы безмерно благодарны вам за вашу доброту и помощь… Как бы я хотела отплатить вам тем же, но не имею такой возможности…

– Бросьте, – отмахнулся Рошер. – Я делал это не ради вознаграждения.

Беа тепло улыбнулась ему и пожала руку. У крыльца стояли два гнедых коня. Их одолжил им Жерар Рошер, чтобы было на чём добираться. Он не мог отправить их пешком. Беатрис же пообещала ему, что коней они вернут, как только окажутся в Лавале.