Можно выдохнуть? Как бы не так! Хоат тут же заподозрил, что другие члены ИК решили его с помощью этого бегства подсидеть (резонная логика) и распорядился эвакуацию даже ускорить.

И вот на этом фоне Ранаарт отправился инспектировать свои «ясли».

Ранаарт не считал себя злодеем, а уж тем более конченым злодеем. Для каждого «испытуемого», добытого разными путями (иногда через махинации с документами в детских домах, иногда просто за деньги — у организованной преступности или прямо у родителей в беднейших регионах), он составлял индивидуальную программу испытаний препаратов, которые тот должен был выдержать, исходя из его состояния здоровья. Если по окончании программы оставался более-менее живым и целым, Ранаарт поступал по обстоятельствам: совсем беспамятных малышей подкидывал обратно в детские дома или даже возвращал семьям, если те их разыскивали; ребят постарше и посмышленей, пристраивал на «работу» через те же связи с организованной преступностью — в Цивилизации, как во всякой огромной империи, существовали «серые зоны» и целые довольно большие территории, где власть закона была не так абсолютна, как хотелось бы Дракону и правительству. Одну способную в магии девочку Ранаарт даже хотел удочерить, но расстался с этой идеей: удочерение в благородный Клан — дело непростое, возникло бы слишком много вопросов. В итоге он взял ее в любовницы и рассчитывал со временем получить от нее одаренное потомство, на котором планировал проверить многие свои максимы о воспитании (Ранаарт состоял в обычном для аристократических кругов браке по расчету, жена родила ему двоих детей, еще одного они планировали зачать в скором времени — но почти во всех Кланах воспитание находится под контролем старших женщин).

«Я делаю, что должен, — сказал бы он на гипотетическом судебном процессе. — Алхимикам веками запрещали испытывать препараты на детях — и что в итоге? Миллионы семей по всей Цивилизации страдают и нервничают, если их младенцы кашлянут лишний раз, потому что действенных лекарств для них нет, и даже прямым воздействием чар так же легко навредить, как и вылечить! Я же ценой незначительного вреда, нанесенного немногим — детям, от которых, замечу, даже их родные отказались — спасу от трагедии множество семей. История рассудит нас».

Поэтому поначалу он и слышать не хотел о предложении Хоата: детей умертвить, тела сжечь — и проблема решена.

— Нет, нет и нет! — воскликнул он. — Это оборвет важнейшие исследовательские программы на середине! Да и, в конце концов, это негуманно!

— А то, чем вы занимаетесь, просто вершина гуманности, — едко произнес Хоат. — Вы ведь сами сокращали программу последнее время.

— Так ведь именно поэтому! Я же собирался исследовать тут семя Дракона, а это могло привести к разного рода... Эксцессам. Пришлось бы эвакуировать детей. Вот я и оставил только самые лучшие образцы, их там всего тринадцать человек — можно в одну повозку запихать!

— Все хорошо, только у меня нет свободной повозки, — ядовито произнес Хоат, — все сосчитано. Если только вы не хотите бросить свое же оборудование.

— Ну слушайте, что за... Неумная ложь?! Как это нет лишней повозки? В комплексе-то?

— Напоминаю вам, что подземный гараж номер три оказался под обвалом, который устроила другая ваша «подопечная». О чем вы бы знали, если бы дали себе труд ознакомиться с докладом.

Кончилось тем, что Ранаарт решил лишний раз осмотреть свое хозяйство и там, на месте, принять решение. Для этого он направился в ту отдаленную часть Комплекса, где оно располагалась. С ним поехала и Лаамина Дождевая Акация, плюс уцелевшие ошметки ее личной команды — она намеревалась воспользоваться выходом на поверхность в том конце комплекса, поскольку он был ближе к нужной ей железнодорожной станции (Комплекс раскинулся под землей настолько широко что его обитателям перед выходом на поверхность приходилось раздумывать и об этом тоже).

— К счастью, — хмуро произнесла Лаамина, — мне эвакуировать нечего. Мое главное богатство — мозги, а не как у некоторых.

Ранаарт проглотил едкое замечание, что Лаамина в ООЧР занималась всего лишь агитпропом, а он — на минуточку, фундаментальными исследованиями. «Я буду выше этого, — сказал он себе. — В конце концов, она представляет весомое меньшинство в одном из великих кланов. Если побег Сат не кончится полной катастрофой, Лаамина еще пригодится. Пусть себе втыкает шпильки. Посмотрим, кто станет смеяться последним...»

Поскольку «ясли» находились вдалеке от центрального кластера помещений, Ранаарту и его спутникам пришлось воспользоваться вагонетками. Маленькая железная дорога осталась тут еще со времен добычи теплого льда — точнее, компонентов для него. Остался даже автоматизированный вагоновоз: запитанная от магического кристалла повозка, толкающая перед собой три или четыре вагонетки. Заговорщикам почти ничего и не пришлось переделывать.

Даари понятия не имела об этом, но, блуждая под землей, она проходила то над, то под магистральным туннелем. Даари не засекла эту артерию во время медитаций только потому, что она была окружена мощными маскировочными чарами — как, впрочем, и большинство других помещений комплекса. ООЧР чувствовало себя привольно, окопавшись в заброшенной системе шахт, однако сбрасывать со счетов, что армейские или полицейские маги могут проверить эту территорию на предмет спонтанных прорывов Нечистого измерения тоже не стоило — вот заговорщики и защищались от беглого сканирования. Будь Даари хорошим магом, то, работая изнутри комплекса, она бы эту защиту наверняка вскрыла — а то и вовсе не заметила бы (так тоже бывает, если медитирует сильный, но не очень чувствительный маг). В результате она нашла бы ближайший выход, начала бы пробиваться наверх коротким путем и обязательно на кого-нибудь наткнулась бы.

То есть Даари даже не знала, насколько ей на самом деле повезло: шарахаясь в темноте, она в любой момент могла попасть в зону действия следящего амулета или даже встретить пост охраны. Ее спасло только то, что «населенные» тоннели она не видела на мысленной карте, а значит, прокладывала путь лишь по пустующим коридорам. Это же несовершенство ее мысленной карты привело к тому, что Даари отклонилась от намеченного пути.

...Тот путь, который у Даари занял много часов, Ранаарт и Лаамина проделали минут за двадцать. Можно было бы и быстрее, но на стареньком толкаче давно не меняли энергетический кристалл.

Маленькая железная дорога оканчивалась неказисто: просто тупиком в скале, пыльной ровной площадкой справа от рельсов и деревянной дверью, ведущей в наблюдательный центр. Сам центр представлял собой что-то среднее между обычной конторой и постом охраны: на стене — большой