Помимо всего прочего, Наполеон, как опытный полководец, сумел оценить наше оружие и средства связи. Ну и то, как мы нанесли поражение британской эскадре, намеревавшейся захватить Ревель. Англия была злейшим врагом Бонапарта, и потому разгром адмирала Нельсона, так много крови попортившего Наполеону во время Египетского похода, весьма обрадовал Первого консула.

– Мсье генерал, – сказал он, энергично пожимая мне руку, – я хочу поздравить вам со славной победой. Этот однорукий убийца получил то, что он заслужил. Непомерная гордыня англичан уязвлена, и они просто жаждут отомстить вам за то унижение, которое испытал их военно-морской флот, получивший звонкую оплеуху под Ревелем. В свою очередь, могу вам сообщить, что все французы радовались этой победе. Может быть, нам стоит продолжить эту славную традицию – делать приятное своим народам?

Мы переглянулись с графом Ростопчиным. Бонапарт недвусмысленно предложил нам объединиться и напасть на Англию. Собственно говоря, именно за этим император Павел и направил нас сюда. И не об этом ли мы несколько дней подряд вели переговоры с Дюроком? Сейчас же мы услышали это предложение из уст того, кто вскоре станет императором Франции и двинет свои армии на завоевание мирового господства. Если бы не Россия, то эти планы Наполеона вполне могли быть выполнены. Но в интересах ли России мешать Бонапарту сокрушить Англию?

– Господин Первый консул, – ответил я, – в настоящее время Британия является врагом и России, и Франции. Наш государь желает наказать тех, кто злоумышлял на его жизнь. Ведь несостоявшееся покушение на императора Павла было оплачено английскими гинеями. Что же касается совместных боевых действий против британцев, то мы должны продумать не только военные планы, но и все политические мероприятия, дабы между Россией и Франции не возникли разногласия, которые могли бы разрушить союз между нашими странами.

– Вы правы, генерал, – кивнул Наполеон. – Пусть дипломаты займутся своим делом, а военные – своим. Так оно будет лучше.

– Господин Первый консул, – вступил в разговор Ростопчин, – политика и война взаимосвязаны. Как правильно заметил генерал Михайлов, война есть продолжение политики, только другими средствами.

Я скромно промолчал, не поправив графа, что эти слова не мои, а неизвестного пока прусского офицера Карла фон Клаузевица.

– Очень правильное замечание, господин генерал! – воскликнул Наполеон. – Политика и наши военные действия должны быть согласованы.

– А политика, мсье, – добавил я, – это концентрированное выражение экономики. Так что подписанное нами соглашение можно считать лишь своего рода договором о намерениях. Необходимо будет более детально его проработать, чтобы ничто потом не могло омрачить нашу дружбу.

– Вы правы, генерал, – озабоченно произнес Бонапарт, – но время, время… Мы потеряем время и дадим нашему противнику прийти в себя и подготовиться к нашему наступлению. Куда тогда девать все правильные и умные бумаги, подготовленные нашими политиками и дипломатами?

– Господин Первый консул, – заметил я, – поверьте мне, победа над Англией – дело не одной кампании. Понадобится немало ударов, нанесенных по нашему врагу по всему миру, чтобы это зловредное государство перестало угрожать нашей безопасности.

– Я вижу, господин генерал, – рассмеялся Наполеон, – что у вас уже готов детально разработанный план действий против Англии. Не ознакомите ли вы меня с этим планом?

– Конечно, ознакомлю. Но не сейчас. Поверьте мне, вы будете весьма удивлены, узнав о некоторых вещах, которые известны немногим в этом мире.

– Господин генерал! – воскликнул Бонапарт. – Я слышал много удивительных вещей о вас и ваших друзьях. Скажите ради всего святого – кто вы и откуда появились в нашем мире?!

– Мсье, – вздохнул я, – вы станете одним из немногих, кто будет посвящен в нашу тайну. Только лучше будет, если мы при этом будем беседовать с глазу на глаз. Как говорил апостол Павел в послании к ефесянам: «Тайна сия велика есть»…

1 (13) июня 1801 года.

Кёнигсберг. Королевский замок.

Первый консул Французской республики

Наполеон Бонапарт

Я был потрясен! Нет, я просто потерял дар речи! Конечно, я предполагал нечто удивительное и чудесное, но чтобы такое!

Можно было и не поверить в то, что рассказал мне генерал Михайлов, но факты, им приведенные, нельзя было опровергнуть. Он знал обо мне такое, о чем я сам давно уже предпочел забыть. А еще он знал то, чего не знал никто на свете! Ему было известно то, что произойдет в будущем!

Мне не раз приходилось смотреть в лицо смерти, но тут – признаюсь честно – я испугался! А генерал ровным спокойным голосом продолжал…

– Господин Первый консул, скоро вы станете императором Франции. Вот посмотрите, как изобразит это событие Жак Луи Давид.

Генерал протянул мне свой чудо-прибор, на котором я разглядел знакомые мне стены Норт-Дам де Пари, людей в роскошной одежде и человека в красной мантии, расшитой золотом, держащего в руках корону. Человек этот был очень похож на меня. Рядом с ним на коленях стояла дама в такой же мантии, весьма смахивающая на мою супругу Жозефину. А вокруг меня были священники, причем, судя по их одежде, принадлежащие к высшим чинам церкви.

– Что это, господин генерал! – воскликнул я. – И когда произошло это событие?!

– Коронация ваша, господин Первый консул, произойдет 2 декабря 1804 года в Париже в присутствии папы Пия VII. Правда, мсье Давид немного приукрасил все происходящее, но не настолько, чтобы была искажена его суть. Вот так вы, господин Первый консул, стали императором, в присяге поклявшись «поддерживать целостность территории Республики, уважать и обеспечивать уважение к Конкордату и свободе вероисповедания, равенству прав, политической и гражданской свободе»…

Генерал Михайлов улыбнулся и сделал что-то пальцами, отчего экран его прибора потух.

– И сколько я буду править Францией?! – вырвалось у меня. – Будет ли мое правление счастливым для ее народа?!

– Я пока могу вам сказать лишь о том, что все несчастья Франции начнутся после того, как она нападет на Россию. А далее… Помнится, в детстве вы в своей тетради сделали выписку из «Современной географии» аббата Лакруа: «St. Hélène petit isle…»78

– А что далее было там написано? – спросил я, лихорадочно вспоминая – действительно ли я написал эту фразу в своей тетрадке по географии.

– Далее нет ни одного слова больше, фраза обрывается. Ничего, кроме названия этого забытого Богом острова… – улыбнулся русский генерал.

– И для чего вы мне об этом рассказываете? – поинтересовался я. – Это имеет какое-то отношение к моей судьбе?

– Имеет, причем самое прямое. Вы умрете на этом острове после того, как попадете в плен к англичанам, отречетесь от короны и будете преданы своими друзьями. Надеюсь, что этого все же не произойдет.