Шрифт:

Интервал:

Закладка:

Сделать

Перейти на страницу:

Но тогда, во Флоренции, у меня и в мыслях не было Бенвенуто Челлини. Персей мне понравился, и бюст Бенвенуто на Старом мосту я запомнила, но лишь потому, что книгу его очень любил мой покойным муж. Он был физик-теоретик, человек безукоризненного литературного вкуса. Мне тогда «Жизнь…» Челлини показалась скучноватой.

И вот прошло двадцать с гаком лет, и по флорентийским улицам стал водить меня, не молодую даму, а, попросту говоря, старуху, сам Бенвенуто Челлини. Ожили уже забытые площади, церкви стали участницами событий, и все кватроченто и чинквеченто раскрылись как флорентийская лилия. Я очень благодарна ему за это, я его полюбила всем сердцем. Спасибо, Бенвенуто.

Кто-то сказал, что наш век – век цитат. С одной стороны, это связано с компьютеризацией всей страны, с другой – понятие «плагиат» потеряло былую ценность. А главное – до нас все уже было написано, и лучше не скажешь, не то время. Моя книга о Бенвенуто, это, по сути дела, одна большая цитата, мои тут только любовь к герою, к Италии, любопытство и работоспособность.

И вот еще одна цитата, ей и окончим рассказ. Здесь все – гениальный ювелир, прекрасные дамы – любительницы «бранзулеток» (они были бы его заказчицами) и тень ангела.

На Старом мосту – теперь его починили, —

где бюстует на фоне синих холмов Челлини,

бойко торгуют всяческой бранзулеткой;

волны перебирают ветку, журча, за веткой.

И золотые пряди склоняющейся за редкой

Вешью красавицы, роющейся меж коробок

Под ненасытными взглядами молодых торговок,

кажутся следом ангела в державе черноголовых.

Иосиф Бродский. Из «Декабря во Флоренции», 1976 год.

Иллюстрации