Когда я поздоровался за руку с Андреем и пролез на своё «законное» место между Ингой и Наташей, брат и сестра Долгорукие уставились на меня с немым вопросом в глазах. За меня всё пояснила Юсупова:

— Что смотрите? Просто Алексей умный мальчик! Он понял, что был неправ. Тем более, ссориться со старостой — себе дороже! Да ведь, Лёшенька?

— Да ведь, Инга. — с улыбкой кивнул я.

— Вы когда помириться успели? А-а?.. — с подозрением уставилась на подружку Наташа.

— Вчера. — Инга достала из сумочки пилку и начала спокойно равнять ногти. — Князь был так любезен, что пригласил меня в ресторан, угощал мороженным, говорил комплименты и умолял простить его… Я не устояла! — Юсупова закатила глаза, всем своим видом показывая, сколько удовольствия она получила от всего вышеперечисленного.

Теперь уже Долгорукая сверлила взглядом меня. Я не стал ничего отвечать, а просто развёл руками.

— Что-то мне не верится… — протянула она. — Это, наверняка, ты, Инга, напросилась в ресторан поговорить, и вырвала у Алексея прощение силой!

Ответить Юсупова ничего не успела, в аудиторию зашёл преподаватель. Выяснение отношений продолжилось на следующей перемене и в столовой, но мы с Ингой молчали, и на провокации Долгорукой не велись. Точку поставила Шереметьева, заявившая в университетском кафе, что теперь они с Наташей просто обязаны как-нибудь пойти со мной в ресторан, а врунью Юсупову брать с собой совсем не обязательно. Такая аргументация, видимо, показалась Инге железной, и она начала «колоться»:

— Я сама приехала к дому Алексея с целью помирится, при вас не хотела. Охрана знает, где он живёт. Дождалась его, он повёл меня в ресторан, там рядом есть. В ресторане, пока ели мороженое, помирились. Всё.

Анна с Натальей посмотрели на меня вопросительно, я кивнул, подтверждая слова Инги.

— А сразу не могли сказать? — уже спокойно поинтересовалась Долгорукая.

Инга опустила глаза, а я просто улыбался — какими же смешными и нелепыми мне казались все эти выяснения отношений между девчонками после того, что у меня происходило на службе в Корпусе, после драки в «Метрополии» с последующим благополучно разрешившимся конфликтом с лейб-гвардией. Да и мои отношения с Лесей и Викой выгодно отличались от этой «непонятной дружбы» с представительницами высшей аристократии, и совсем не постелью…

Именно об этом я думал, подходя к дому. От размышлений меня отвлекла заверещавшая чуйка…

Краем глаза я заметил, как из припаркованной дальше по улице «Нивы» вылезли двое, и вздыбившийся асфальт, перемешенный с щебёнкой и песком, пошёл на меня волной.

— Назад! — заорал я двум своим охранникам, шедшим метрах в пятнадцати позади меня.

Волна ударилась о мой ментальный доспех и опала. Но за ней уже шла вторая, более мощная и высокая, которую поддерживали воздушные смерчи. Обернувшись на мгновение, я убедился, что моя охрана находится вне зоны поражения. Для гарантии их безопасности пришлось дождаться и второй волны, которая, как и первая, разбилась о мой доспех. Теперь только вперёд… Я рванул к этим двум, судя по силе, воеводам, которых чувствовал очень отчётливо. Первый, кем я решил заняться, стоял ближе к «Ниве», а вот второй очень грамотно расположился у самой стены моего дома, прикрываясь им. Первое препятствие в виде каменной стены, движущейся на меня, я просто разбил ударом кулака, яму, глубиной метра четыре, я просто перепрыгнул, но в прыжке меня атаковали пять мощных смерчей, от которых очень неприятно начала зудеть кожа. Когда же я преодолевал последний десяток метров до воеводы, стоящего недалеко от машины, на меня обрушился штормовой ветер с щебёнкой и кусками асфальта. Ударил я «воздушника», лицо которого скрывала маска, в полсилы, с гарантией на выведение из строя, но почувствовал, что пробил не только доспех «воеводы», но и его грудную клетку. Характерный хруст и бульканье это подтверждали. «Воздушник» отлетел от меня поломанной куклой и задергался в конвульсиях метрах в пятнадцати дальше по улице.

«Не жилец! Вот я и начал убивать…»

— Я дом обрушу, Пожарский! — заверещал «земляной», лицо которого тоже скрывала маска. — Обрушу, сука! Зуб даю!

Между нами начала расти трещина в земле.

— Стой! — заорал я, представив сколько людей сейчас может находиться в доме, про ресторан, с его посетителями и обслуживающим персоналом, думать вообще не хотелось. — Что ты хочешь?

— Дай мне уйти! — уже спокойней ответил мне он. — Отойди метров на пятьсот! Туда! — он указал направление, откуда я прибежал.

— Хорошо. — кивнул я. — От кого хоть приходили-то? — делая несколько шагов назад, спросил я.

— Да пошёл ты, Пожарский! Я заказчиков не сдаю! Живее! — трещина начала опасно приближаться к фундаменту дома.

Я, держа «земляного» взглядом, начал перемещаться по кучам щебня и кускам асфальта назад, к тому месту, откуда вышел из парка. Остановившись, увидел, что он машет мне рукой уходить ещё дальше. Делать было нечего, и я, в сопровождении своей «охраны», отошёл ещё метров на двести. «Земляной», наконец, отошёл от моего дома, быстро сел в «Нивку» и поехал в сторону своего напарника. Закинув труп в багажник (в том, что это труп, я не сомневался), он вернулся в машину, которая через несколько мгновений исчезла за поворотом…

Оглядев улицу, которая совсем не напоминала себя прежнюю, свой и соседние дома, в немногих уцелевших стёклах которых отражалось солнце, я вздохнул и подумал — «И что мне теперь делать? Дед меня точно запрёт в особняке, как и обещал!» Достав из кармана телефон, я было хотел набрать Главу Рода, но на экране как раз высветился его входящий звонок.

— Уже выехал! Быстро подробности! — услышал я в трубке, и повернулся к двум своим охранникам, которые виновато развели руками, мол «это наша работа».

— Напали рядом с домом. Два воеводы, один «земляной», другой «воздушник». «Воздушника» я, по ходу, убил, второй ушёл, угрожая обрушить дом. Может это та троица решили отомстить, — Харитонов, Паршин и Ильин?

Тишина в трубке была больше тридцати секунд.

— Деда?..

— Это вряд ли. Они на контроле Тайной канцелярии. — ответил мне Глава Рода.

— Орлову звонить?

— Звони. И оставайся там. Скоро буду. — дед положил трубку.

А я начал набирать графа Орлова.

— Иван Васильевич, тут со мной беда приключилась… — я кратко описал ему произошедшее теми же словами, что и Главе Рода.

— Выезжаю! — полковник был краток.

Вдалеке послышался вой полицейских сирен. Одновременно с этим звуком я заметил Прохора, идущего к нам прямо по кучам щебёнки.

— Что, Лёшка, гостевой дом в особняке Пожарских замаячил со всей очевидностью? Если не родная Смоленщина… — ухмыльнулся он, на что я обречённо кивнул. — Дай-ка угадаю, — один «земляной», и ещё «воздушник»? Оба воеводы? — продолжал скалиться Прохор. — я опять кивнул. — И как ты позволил этим сукам уйти, «волкодав» хренов? — этот вопрос мой воспитатель задал уже крайне серьёзным тоном.