— Не суди себя так строго. Ты разлюбил меня и полюбил другую. Мы расстались. Такое случается сплошь и рядом. Зато с Мэри вы остались вместе. — Ее глаза задорно блеснули. — Если тебе от этого станет легче, я тоже сделала правильный выбор.

Для Фредди это всегда было тяжелым бременем. Поэтому, услышав слова Гизеллы, он почувствовал, что ему стало легче чуть ли не физически.

— Значит, ты все еще миссис Каспржи… как там.

— Да, — кивнула Гизелла. — Да, я все еще миссис Каспржиковски. — Она помолчала. — Во всяком случае, официально.

— Что это значит?

— Питер увез меня с собой в Америку. Мы поженились. Его родители ненавидели меня, потому что я не полька. Мы жили вместе с ними в Висконсине. — Гизелла грустно усмехнулась. — Не могу передать, как я сожалела о том, что уехала из дома. Питер оказался маменькиным сыночком и настолько ленивым, что не удерживался ни на какой работе больше месяца. Я терпела все это два года, работая в магазине скобяных изделий и стараясь отложить хоть несколько долларов в неделю. Наконец я скопила достаточно на обратный билет на корабль. Питер предупредил меня, что если я брошу его, то буду сожалеть об этом всю жизнь. Однажды ночью я сбежала, вернулась домой и больше никогда с ним не встречалась.

— Это я во всем виноват. — Фредди живо представил, как несчастлива она была.

— То, что нас не убивает, делает нас сильнее. У нас с Питером не было детей. Как бы то ни было, — продолжала Гизелла, подавшись вперед, — я стала работать няней в одной семье в Беркшире. Потом однажды в свой выходной я решила навестить школьную подругу в Оксфорде. Села на поезд. Сошла на станции. И вдруг увидела его. Он стоял на платформе и ждал своего поезда. Мне просто не верилось. Он заметил меня и подошел. Мы разговорились. Я так и не навестила свою школьную подругу.

— Кто это был?

— Человек, который сделал меня счастливой на следующие тридцать шесть лет, — ответила Гизелла. — Отец моих детей. Человек, которого я буду любить до конца своих дней, несмотря на все его недостатки.

Фредди представил сцену на платформе, как два совершенно незнакомых человека смотрят друг на друга, понимая, что это ОНО. У него с Мэри было точно так же.

— Любовь с первого взгляда. — Он пожал Гизелле руку. — Как его зовут?

— Едва ли это была любовь с первого взгляда, — весело возразила Гизелла. — А зовут его Джефф Барроуклифф.

Внизу на кухне Джефф пил чай и пытался объяснить, почему скрыл правду от Фредди.

— Мною овладела ревность, искренняя и примитивная. Фредди был моим другом, а он взял и увел у меня девушку. Не могу сказать, что я этого не заслуживал своим поведением в то время, но один раз я уже потерял из-за него Гизеллу и не хотел, чтобы это повторилось.

— Могу вас понять, — сказала Лотти.

Барбара кивнула:

— Я тоже.

— Мы не виделись с Фредди много лет, — как бы защищаясь, продолжал Джефф. — И вдруг я получаю от вас электронное письмо. Мне было любопытно увидеться с ним снова, но я не знал, что ему нужно. Я не доверял ему. Поэтому я убрал семейные фотографии и отправил Гизеллу на день к нашей старшей дочери. Когда Фредди приехал, он рассказал, что разыскивает Гизеллу, но не объяснил зачем. Я видел перед собой только давнего соперника, привлекательного, хорошо одетого, не утратившего былого шарма. Он не сказал мне, что болен.

Кое-что все же осталось неясным для Лотти.

— Однако вчера вы позвонили и пригласили Фредди на вечеринку.

— Знаю. — Виновато взглянув на нее, Джефф сказал: — Гизелле потребовалось какое-то время, чтобы убедить меня. Ну, в том, что увидеться с Фредди было бы… здорово. Вспомнить былые времена, узнать, как он жил все это время. Мы много думали после его отъезда. Мы решили разыскать кое-кого из старых друзей и перед Рождеством устроить грандиозную встречу. И Гизелла сказала мне, что я должен пригласить Фредди. Естественно, я понимал, что она права. Мы не имели права устраивать вечеринку без Фредди. — Он замолчал, глотнул чаю и аккуратно поставил чашку на блюдце. — Хотя сейчас похоже на то, что вечеринку придется устраивать без него. У меня было ужасное чувство после нашего вчерашнего разговора. Как только я рассказал Гизелле, она заявила, что мы должны обязательно поехать к нему.

— Значит, она не является вашей женой, — заметила Лотти. — Она все еще считается миссис Киддли-Иддли-Оффски.

— Ее муж никогда не дал бы ей развод. Он из семьи ревностных католиков. Мы с ней просто живем вместе последние тридцать шесть лет. Во грехе. Хотя все называют ее «миссис Барроуклифф».

— Вот почему частный детектив не мог отыскать ее.

Джефф хмыкнул:

— Частный детектив? Вот это да! Вы всерьез взялись за дело. Она будет польщена, когда узнает, что по жалким улицам Эксмута за ней шел «хвост» в лице частного детектива.

— «Хвост» не шел, — возразила Лотти. — Детективу так и не удалось напасть на ее след. Между нами, он совершенно никудышный детектив.

Гизелла вытерла глаза и вошла в кухню.

— Он быстро утомляется. Джефф, он хочет увидеться с тобой, прежде чем заснет.

Джефф тут же вскочил.

— Как он выглядит?

— Самим собой. Только тяжело больным. — Гизелла порылась в кармане в поисках нового бумажного носового платка. — О Боже, надо было приехать к нему раньше.

— Не переживайте, — сказала Лотти. Барбара встала, чтобы налить воды в чайник. — Вы же здесь.

Вот так. Он наконец-то нашел Гизеллу. Вернее, не нашел, просто им удалось найти друг друга. Это все равно что потерять очки для чтения, перерыть весь дом и обнаружить, что все это время они лежали в кармане пиджака.

Фредди открыл глаза. За окном было темно — значит, он какое-то время спал. В чистом чернильно-темном небе были рассыпаны звезды и светила полная луна. Ее свет отражался в спокойной, похожей на стекло глади озера. Врач сегодня заезжал или нет? Фредди смутно помнил, как тот о чем-то говорил с Барбарой, пока он дремал. Голова не болела, но Фредди подозревал, что, если он шевельнется, она разболится. Ну и пусть, сейчас ему хорошо, спокойно и уютно. О чем еще можно мечтать при сложившихся обстоятельствах?

— Фредди? Вы спите? — Это был голос Барбары, тихий и ласковый. Значит, он не один. Она сидит на стуле рядом с кроватью. Вот ее теплая ладонь легла на его руку. — Вам что-нибудь нужно? Что вам принести?

Чувствуя, что если он сейчас заговорит, то все испортит, Фредди едва заметно покачал головой. Ему ничего не нужно. Гизелла и Джефф простили его. Сейчас ему опять хотелось спать. Спать гораздо легче, чем бодрствовать. Когда он спит, он может думать о Мэри.

Ожидая, когда снова придет сон, Фредди вернулся к одному из своих любимых воспоминаний — он каждый раз содрогался при мысли, что то событие, с которым было связано воспоминание, могло бы и не случиться. Но вмешалась судьба. То была интуитивная прозорливость. Иногда незначительные решения способны изменить всю жизнь…