В итоге самой важной и действенной помощью США в деле организации убийства Трухильо стало заверение со стороны США, что «северный колосс» ни в коей мере не будет препятствовать устранению Трухильо и окажет поддержку в случае, если к власти придет «подходящее» правительство. Это были типичные обязательные условия действий США в Латинской Америке, особенно актуальные для Доминиканской Республики, где за последний век американская морская пехота высаживалась четыре раза. Последнее военное вторжение привело к созданию Доминиканской национальной гвардии, во главе которой США поставили подготовленного ими молодого офицера по имени Рафаэль Трухильо [7].

Огромная пропасть между словом и делом властей США в отношении убийства Трухильо стала причиной растущей неуверенности в Вашингтоне относительно того, что будет после свержения Трухильо. А не возникнет ли из хаоса режим, подобный режиму Кастро на Кубе? Вторым важным фактором, который препятствовал свержению Трухильо, было нежелание США оказаться вовлеченными в политическое убийство. Это нежелание объяснялось как политическими, так и «этическими» соображениями. По меткому выражению одного из чиновников Госдепартамента, Вашингтон не хотел бы и «далее позориться в глазах мировой общественности» [8]. Этот момент беспокоил пришедшего в 1961 году к власти в США президента Джона Кеннеди и его администрацию, хотя вскоре его администрация уже организовывала попытки убийства Кастро.

Катастрофический провал в Заливе Свиней в апреле еще сильнее ослабил энтузиазм Вашингтона по части карибских приключений (за исключением действий против Кубы — властями США руководила месть) и вынудил американцев отложить на некоторое время организацию убийства. Однако заговорщики уже давно прошли точку невозврата.

Грезившие об убийстве Трухильо доминиканцы ни в коей мере не были революционерами. По большей части это были выходцы из консервативных кругов, представлявшие привилегированную часть доминиканского общества. Все, что их объединяло — это жесткая неприязнь к Трухильо и личная месть: каждому из них в свое время, если удалось избежать пыток и убийства, пришлось испытать чувство глубочайшего унижения со стороны дьявольского диктатора.

Их планы в отношении того, что же будет после свержения Трухильо, были не до конца проработаны, но и они разбились вдребезги. А получилось так, что на следующий день после убийства Рафаэль Трухильо-младший — Рамфис — уже спешил домой после очередного кутежа в Париже, чтобы принять бразды правления. С его приходом к власти мало что поменялось как в Доминиканской Республике, так и в Вашингтоне. Администрация Кеннеди осталась с теми же идеологическими противоречиями, которые не были разрешены до убийства и в годы администрации Эйзенхауэра. А именно: что же лучше предпринять, чтобы к власти не пришли левые правительства с их радикальными социальными переменами, — традиционный «стальной кулак» правой диктатуры или создание более демократичного общества, способного понимать и принимать большой объем легитимных требований обычных людей? Каким должен быть объем этой демократии? А что если демократия станет причиной выдвижения еще большего количества требований, удовлетворение которых будет просто невозможным? Что если демократия даст левым легальную платформу, чтобы привести общество на свою сторону («одурачить» в терминологии Вашингтона)? И если единственным путем обеспечить американские интересы будет поддержка диктатуры, как либеральное американское правительство объяснит это мировому сообществу и своим собственным гражданам?

Джон Кеннеди и его соратники из Гарварда были настроены на более вдумчивый подход к политическим вопросам, чем обычно делали это другие американские лидеры. Можно сказать, что время от времени они даже мучились над решением этих вопросов. Но в итоге оказалось, что латиноамериканская политика администрации Кеннеди едва ли отличалась от политики консервативных республиканских руководителей. Лидер, навязывающий «порядок», прикрывающийся фасадом демократии, сдерживающий левых, по возможности не прибегая к особым жестокостям, — короче говоря, либеральный антикоммунист, похоже, все еще оставался самым надежным союзником для США.

Кеннеди говорил: «Существуют три возможности, от более предпочтительной к менее: сдержанный режим демократии, режим Трухильо или режим Кастро. Мы нацелены на претворение в жизнь первого, но мы не можем отказываться от второго, пока грозит опасность третьего» [9].

Рафаэль Трухильо-младший был далеко не идеален. Запятнанный фамилией и одержимый местью, он продолжал «кровавую мясорубку» еще на протяжении шести последующих месяцев [10]. Однако, в отличие от своего отца в последние годы правления, Рамфис оказался более вменяемым, и Вашингтон смог подтолкнуть его к проведению ряда знаковых реформ, что, в принципе, устраивало обе стороны. Но не устраивало жителей Доминиканской Республики, которые чувствовали себя жестоким образом обманутыми в ходе событий. Их моральный подъем, вызванный избавлением от диктатора, был обманут неизменностью положения дел.

Негодование вылилось на улицы. К октябрю уличные протесты стали происходить ежедневно и достигли такого накала, что для их подавления приходилось использовать даже тяжелую военную технику. В результате правительственные войска застрелили несколько студентов. Соединенным Штатам пришлось предпринимать срочные меры, поскольку анархизм не только захватил улицы, но и стал внедряться в верхние эшелоны власти. Хотя левое движение в Доминиканской Республике во времена репрессий не имело большого размаха, Вашингтон опасался претворения в жизнь крылатого и кажущегося магическим выражения того времени — «коммунистический переворот».

В то же время американские дипломаты встретились в столице с членами семьи Трухильо и доминиканскими военными лидерами и заявили им в лоб, что, если потребуется, военная мощь США будет использована во благо создания временного правительства под председательством Хоакина Бала-гера (Joaquin Balaguer) до проведения выборов. На протяжении десятилетий Балагер был очень тесно связан с семьей Трухильо. В период подготовки и организации убийства Трухильо он занимал пост президента и сохранил его при режиме Рамфиса, но он не был угрозой для продолжения тирании. Как сказал Кеннеди: «Балагер — наш единственный инструмент. Либеральные антикоммунисты сейчас слабы. Мы должны использовать наше влияние, чтобы поставить Балагера на путь демократии» [11]. Насколько Кеннеди был предан идеалам демократии в Доминиканской Республике, мы сейчас увидим.

Чтобы довести до доминиканцев свой посыл, Вашингтон направил к берегам Доминиканской Республики оперативное соединение ВМС из восьми кораблей с 1800 морскими пехотинцами на борту. Соединение появилось в трех милях от Сьюдад-Трухильо в зоне прямой видимости 19 ноября. По громкоговорителям, установленным на кораблях, на испанском языке передавались сообщения о том, что морские пехотинцы готовы в любой момент высадиться на берег. Параллельно небо над береговой линией контролировали реактивные истребители ВВС США. Под давлением США доминиканский бригадный генерал Педро Родригес Эчеварриа (Pedro Rodriguez Echevarma), ключевой человек среди военных, был вынужден выбросить из головы все планы по организации военного переворота и оказать поддержку американским действиям. Родригес отдал приказ — неизвестно, по собственной инициативе или нет — нанести удар по авиабазе в окрестностях столицы, где сторонники Трухильо сосредоточивали войска. Через пару дней Рамфис вернулся всвои храмы наслаждений в Европе, адругие известные сторонники Трухильо отправились за красивой жизнью во Флориду [12].