– Ну, Дейв, рассказывай! – жизнерадостно начал я, как только ему удалось отлипнуть от пола и придать себе более-менее устойчивое положение. – Как живешь, чем на жизнь зарабатываешь?..

– Черт бы тебя побрал, Кросс, – электрика явно мутило, но никакой жалости к нему я не испытывал, – ты знаешь, чем я живу…

– Да уж знаю…

В дверь тихо проскользнул Грей, но я на него внимания не обратил – потом с ним разберемся.

– Расскажи мне про свои последние заказы.

– Какие заказы?

– Те самые, которые ты выполняешь для ребят с другой стороны границы. Например, радиовзрыватели мастеришь. Патруль подорвали – твоя работа?

– Не моя.

– Чего… – я заулыбался. – Брось врать! Кого угодно убедишь – только не меня…

– Я должен на что-то жить! – окрысился ирландец. – В конце концов, я не убиваю!

– Конечно же, нет. Ты просто делаешь взрыватели к бомбам. А они уже и убивают. Так? Где сейчас О’Коннел?

– Не знаю!

Я без разбега, но чувствительно поддел его ботинком по ребрам, отчего он застонал.

– Где сейчас полковник О’Коннел?! Я не настроен шутить, Дейв!

– Говорю же – не знаю! Он пропал с горизонта! Не ходит в бары.

– Может, его убили, а, Дейв? Может такое быть?

– Не знаю… Если бы убили – об этом бы много трепались по барам.

– Всякое бывает. Может, просто всадили пулю в башку и закопали на окраине? Ты знаешь, в чем он был замешан?

– Откуда мне знать. Сэр, я ничего не знаю…

– Врешь! Что он приносил тебе переделывать?!

– Не знаю… Не помню…

Новый пинок по ребрам.

– Слова «не знаю», меня расстраивают, слова «не помню» меня просто бесят. Ты ведь не хочешь, чтобы я по-настоящему разозлился, не правда ли?

– Я правда не знаю!

– Хорошо. Ты сделал для него работу?

– Да… Сделал…

– Неплохо. Сколько он тебе дал…

– Не…

Еще один пинок – чтобы напомнить, как меня раздражают слова, начинающиеся с «не».

– Если ты еще раз начнешь фразу с частицы «не» – я тебя просто запинаю тут. Понял?

– Да, сэр…

– Так что?

– Пятьдесят фунтов, мистер Кросс. Он дал мне пятьдесят фунтов.

– Не так уж много за такую работу. И ты поинтересовался, для чего ему это все было нужно?

Молчит – значит, не интересовался. Но правило про «не» он уже усвоил, и это хорошо.

– Когда это было?

– Что?

– Когда он принес и унес этот провод, придурок?

– Принес… пару недель назад.

– Какого числа?

– Не помню…

– Идиот. Забрал когда?

– Через три дня… Работа была простая.

По времени совпадает…

— Что было в компьютере?

– Я не посмотрел…

Снова сунул ногой, но уже не слишком сильно.

– Где сейчас О’Коннел?! Когда он пропал?

– Недавно… С неделю назад.

– Где он? Не может быть, чтобы не трепались!

– Э… говорят, он подался на ту сторону границы…

– Куда?

– Кое-кто говорил, что его видели в Дублине.

– В Дублине? Какого хрена ему там делать?

– Не знаю.. Правда, не знаю, сэр, не бейте…

Этого он и впрямь мог не знать.

— Ты ему веришь? – решил я подключить к игре и Грея, коли уж тот вздумал подключиться сам, не спрашивая меня.

– Ни хрена не верю этому старому прохвосту, сэр! – бодро отрапортовал Грей.

Откровенно говоря, я думал, что этот алкоголик расколется, как гнилой орех. Но лишний раз надавить никогда не бывает лишним.

— Мда… Вот видишь – мой напарник тебе не верит. Он думает, что ты лжешь. Скажи, Дейв, – ты и вправду меня не обманываешь? Я-то тебе, понимаешь, верю – а вот мой напарник – он тут недавно и не знает – кому верить, кому нет. Он думает, что ты лжешь, и очень хочет пару раз тебе как следует врезать, чтобы ты перестал лгать, правда?

– Так точно, сэр! – отрапортовал Грей, игру он понял и максимально старался мне подыграть. Игра старая как мир: добрый полицейский – злой полицейский.

– Сэр, я правду говорю… На самом деле правду, чем хотите, поклянусь.

– Бутылкой виски поклянись, Дейв… – мрачно изрек я. – Богом не клянись. Ты хоть и католик, но запросто сменяешь мессу на бутылку чего-нибудь покрепче. Может, ты мне и не соврал относительно того, что я тебя спрашивал – но ты от меня что-то скрываешь. Что скрываешь, начал рассказывать, так продолжай…

Старый алкаш замялся – и я убедился, что догадка моя верна – он и вправду знал что-то еще…

– Ну?

– Сэр, я не думаю, что это важно, но…

– Думать из нас двоих предоставь мне. У меня это лучше получится, тем более на трезвую голову. Так что ты еще не рассказал?

Дави, дави! Не снижай темп, не давай передыха. Все, как на спецкурсе «потрошение языка в экстремальных условиях», только с кое-какими ограничениями.

— Ну… Я видел полковника с одним человеком…

– С каким человеком? Не заставляй меня нервничать!

– Его все «Пересмешником» называют… Я не знаю, как его на самом деле зовут, он у нас «пересмешник», честно…

– Что за хрень? Какой такой «пересмешник»? Как его зовут?

– Не знаю, сэр! Честно не знаю! Он в Мейсе[67]сидел!

Уже что-то.

— В Мейсе? За что? Политический?

– Нет. Он псих! Псих конченый, я и не думал, что полковник станет с ним общаться!

– За что, Дейв? За что он сидел?

– Кажется… человека топором порубал… говорили так… его все боятся, даже свои… он пьет в одиночестве…

В одиночестве ни один ирландец пить не будет. Не привыкли они пить в одиночестве. Если человек пьет в одиночестве – значит, люди не хотят пить рядом с ним. Потому что боятся его пьяного, боятся того, что он может натворить…

А не Дон ли это? Дональд Шеридан? Дело вообще известное – двадцатилетний пацан, на счету которого уже были теракты, изрубил топором на спор свою сестру, застав ее с протестантом. И ухажера ее – протестанта он тоже изрубил.