– Спасибо, Сидури-хозяйка, пусть твой дом выдержит любую бурю! Но не дашь ли ты нам переночевать у тебя?

– Нет. Ты уже сломлен недугом бессмертия, хотя еще не достиг вечной жизни. Ты болен, к тому же заразен. Ступай отсюда, не хочу больше слышать от тебя ни единого слова.

Энкиду хотел-таки выбить дверь и уже размахнулся, но Шамхат оттащила его за руку от порога.

– Пойдем, Энкиду, – говорила она. – Старуха, скорее всего, выжила на старости лет из ума. Пойдем на берег океана. Я не хочу спать. Дождемся утра и подкараулим перевозчика.

Полная луна была яркой, но звезды сияли такой густой россыпью, что невозможно было затмить их блеск. Некоторые из них казались совсем близкими, а некоторые, самые крохотные, светили из далекого далека. От этого небо казалось таким глубоким, что вызывало страх свалиться в него. Хотелось схватиться за куст, растущий в расщелине камня, чтобы голова не кружилась от ощущения стремительного падения вверх.

– В огражденном Уруке нет таких звезд, – шепнула Шамхат.

– Там дымят жаровни в домах, дымят кузни и колесницы поднимают дорожную пыль. В любом месте так – чем меньше людей, тем больше звезд видно на небе.

Луна описала дугу и скрылась за горами Машу, закрывшими половину неба. Вскоре над океаном забрезжили предрассветные сумерки, звезды поблекли, с востока подул освежающий ветер. Через какое-то время небо из синего стало голубым, а свет залил мир от края до края.

– Скоро взойдет солнце! – Шамхат потрясла за плечо Энкиду, погруженного в полудрему.

И правда – алый огненный диск вынырнул из-за ровного, как лезвие меча, горизонта. Океан заблестел, подобно рыбьей чешуе.

– Кажется, лодка, – протер глаза Энкиду. – Посмотри! Или мне померещилось?

– Нет, точно лодка! – Шамхат поднялась на ноги. – Это скорее всего Уршанаби. Надо спуститься к самой воде.

– Нет! Он нас заметит и может не пристать. Лучше подкараулим его в лесу.

Они начали спускаться по камням к лесу, так, чтобы плывущий в лодке не разглядел их на фоне деревьев. Внизу скалы еще были погружены в тень, поэтому океан не блестел так ярко. Бросив взгляд на воду, Шамхат вскрикнула.

– Что такое? – насторожился Энкиду.

– Это воды смерти! – испуганно зашептала жена. – В Уруке говорили, но я не верила.

Энкиду посмотрел в сторону берега и сам оторопел – воды океана были черными и маслянистыми, как елей, в котором долго остужали раскаленную бронзу. Сотни птиц, рыб и диковинных животных лежали по берегу мертвыми, почерневшими. Ветер донес запах тлена.

– Такие воды без лодки не переплыть, – сказал Энкиду. – Да и с лодкой наверняка надо знать особый секрет. Спрячемся за деревьями. Ты отвлечешь Уршанаби, а я нападу на него сзади.

Попутный ветер помог перевозчику быстро добраться до берега. Уршанаби выпрыгнул на песок, отбросил весло и вытянул лодку на берег подальше от черных вод. Но едва он разогнул спину, как перед его изумленным взором предстала Шамхат.

– Женщина?! – оторопел перевозчик

Насладиться зрелищем он не успел – Энкиду набросился на него и сжал руками его грудь.

– Кто ты? – захрипел перевозчик. – Почему ты не даешь мне вздохнуть?

– Меня зовут Гильгамеш. Я хочу знать, как мне добраться до Утнапишти! – проревел Энкиду ему в ухо. – Говори, а то задохнешься!

– Отпусти, тогда буду с тобой говорить!

Энкиду оттолкнул от себя перевозчика.

– Зачем тебе Утнапишти? – спросил Уршанаби, придя в себя. – Он живет вдали от людей и ни с кем не хочет встречаться. Я – его связной с миром людей. Говори, чего ты от него хочешь.

– Хочу узнать у него тайну бессмертия, – ответил Энкиду.

– Бессмертия? – удивился перевозчик. – Ты хочешь бессмертия? Ты, молодой, крепкий муж, рядом с которым ходит одна из прекраснейших женщин, каких мне только доводилось видеть! Зачем тебе бессмертие?

– Все меня только об этом и спрашивают! Я устал отвечать всем одно и то же. Лучше скажи, как перебраться через эти смертельные воды.

– Возьми мою лодку, – с усмешкой ответил Уршанаби. – Я пойду к людям-скорпионам за едой. Плыви на остров, его видно отсюда. Да не туда ты смотришь! Он за мысом. Обогнешь скалу и сразу заметишь. А когда я вернусь, ты скорее всего уже будешь на пути к своему дому.

– Почему ты так думаешь?

– Разговор с Утнапишти будет короток. Утнапишти так боится потерять свое бессмертие, что скорее всего умрет от страха, увидев в лодке вместо меня чужака. Он так трясется за свою жизнь, что живет на острове, окруженном зловонными водами смерти. Он не выходит к людям, боясь, что его убьют. Сходи к нему, Гильгамеш. Только будь осторожен. Трус всегда готов нанести удар в спину.

Сказав эти слова, Уршанаби направился в сторону дороги, которая вела к городу людей-скорпионов. Энкиду усадил в лодку Шамхат и столкнул суденышко в черные воды, стараясь не коснуться маслянистой жижи. Работая веслом, он толкал лодку в сторону оконечности мыса, не обращая внимание на ветер, который приходилось преодолевать.

– Зря я уговорила тебя отправиться в этот путь, – со вздохом произнесла Шамхат. – Лучше бы мы отгородили себе степь у подножия гор Ливана и прожили счастливую человеческую жизнь. Кажется, слишком дорогой ценой я уберегла тебя от царского трона.

– Что ты такое говоришь? – глянул на нее Энкиду. – Ведь мы хотим узнать секрет бессмертия, чтобы смерть не смогла разлучить нас.

– Но мне не хочется повторять участь жены Утнапишти. Не хочется жить тысячи лет посреди зловонной лужи и не видеть белого света.

– Да разве я предлагаю тебе такую жизнь? – удивился Энкиду. – Утнапишти трус, он боится за свою шкуру. А меня разве можно назвать трусом?

– Нет. Но ты изменился с того дня, когда мы подошли к горам Машу. Ты стал другим, и меня это пугает. Раньше тебе нравилось со мной говорить, тебе нравились мои песни, а сейчас ты думаешь только о том, как найти Утнапишти.

– Мы проделали длинный путь и оба устали. Когда мы закончим поход, сможем жить лучше прежнего. Мы уйдем к горам Ливана и отгородим себе степь. Я отправился в этот путь из любви к тебе. Вспомни, так было. И никакое бессмертие не будет для меня более ценным, чем блеск твоих прекрасных глаз.

Под жирные всплески весла лодка обогнула мыс. В зловонном тумане, повисшем над мертвыми водами, теперь можно было разглядеть пустынный скалистый остров.

Утнапишти издалека увидел путников и в панике заметался по берегу.

– К нам плывут чужаки! – закричал он. – Жена моя, пришла наша смерть! Зачем боги даровали нам бессмертие, если сейчас нас зарежут, как убойных быков?

Из дома, расположенного вдали от берега, выскочила женщина и, бросившись к мужу, принялась его успокаивать.

– Кажется, за долгие тысячелетия жизни Утнапишти полностью лишился рассудка, – пробурчал Энкиду, направляя лодку к деревянному пирсу.