Риббентроп не мог наглядеться на своих сотрудников, облаченных в эсэсовскую форму, и жаловался «дорогому Гиммлеру», что тот предоставляет ему слишком мало людей. В одном из своих писем он написал: «С момента моего назначения на пост министра иностранных дел ко мне не поступил ни один видный эсэсовский руководитель в качестве сотрудника… Учитывая тесное взаимодействие моего ведомства с СС и наши личные взаимоотношения, считаю это досадным упущением».

По иронии судьбы в ходе дальнейших бюрократических битв они разошлись и стали даже врагами. Введя эсэсовскую форму для своих сотрудников, Риббентроп впоследствии впадал в ярость, заметив кого-нибудь из них в этой форме. Да и звание группенфюрера СС не удерживало его от участия в таких интригах, которые были направлены против бывшего друга.

Иоахим фон Риббентроп, став шефом МИДа, был просто вынужден препятствовать проникновению СС в свое ведомство, не желая терять контроль за внешней политикой государства.

Начало размолвке с Гиммлером было положено носившим тогда историческое значение решением Гитлера о расширении немецкого владычества после присоединения Австрии за счет решения проблемы немецкого населения в Чехословакии и Польше, невзирая на угрозу возникновения войны. Таким образом, в сферу немецкой внешней политики попало поле деятельности СС совместно с центром по работе с фольксдойчами, где они успели добиться определенных успехов, потеснив дипломатов.

В развязанном Гитлером судетском кризисе поздним летом 1938 года министерство иностранных дел оказалось на второй роли. Немецкого посланника в Праге Эрнста Айзенлора, бывшего противником гитлеровской политики аннексий, умышленно оставили в неведении относительно запланированных действий. Лоренц же, установив по заданию фюрера контакт с руководителем судетских немцев Конрадом Хенляйном, обговорил с ним отдельные «шахматные ходы» против правительства Чехословакии. При этом впервые, независимо от Лоренца, а подчас и вопреки ему, в дело стала вмешиваться внешняя разведка Райнхарда Гейдриха, который преследовал цель устранения Хенляйна.

У руководства СД сложилось мнение, что судетец Хенляйн — сторонник компромиссов и слабак. Считали, что он недостаточно энергично проводит в жизнь интересы фюрера. К тому же, некоторые руководители немецкой судетской партии, такие, как Вальтер Бранд, Вильгельм Себековски и Генрих Рута, были приверженцами католической теории сословно-корпоративного государства и делали ставку не на гитлеровскую Германию, а надеялись с помощью великих держав получить более приличный статус национального меньшинства в рамках чехословацкого государства. Хенляйн еще в 1934 году заявил: «Мы говорим открыто, что между нами и национал-социализмом нет принципиальных различий. Но в то же время мы никогда не откажемся от свободы индивидуума».

Лишь небольшая группа ярых национал-социалистов выступала за присоединение Судет к рейху. Вот на нее-то и сделал свою ставку Гейдрих.

В конце 1937 года шеф СД намеревался сместить Хенляйна с помощью партийных разногласий. Хенляйн, однако, опередил его, исключив из партии его союзников, сгруппировавшихся вокруг журнала «Дер Ауфбрух». Летом 1938 года Гейдрих усмотрел-таки шанс добиться своей цели. Он установил контакт с партийным оппонентом Хенляйна Карлом Германом Франком, являвшимся лидером запрещенной и примкнувшей к организации Хенляйна национал-социалистской партии Судетской области. Франк не возражал встать во главе объединенной партии вместо Хенляйна, пусть даже с помощью СД.

Хенляйн, по всей видимости, почувствовал опасность и попытался упредить ее. Учтя присоединение Австрии к Германии и видя несговорчивость пражского правительства, он решил, что у него не остается другого выхода, кроме сотрудничества с Германией. Поэтому в конце июля 1938 года он поехал в Бреслау на немецкий спортивный праздник, где встретился с Гитлером. И диктатор запретил СД плести интриги против Хенляйна. Тогда СС подошла к решению проблемы с другого конца: Хенляйну было присвоено звание группенфюрера СС.

В министерстве иностранных дел уже поняли, насколько глубоко СС удалось внедриться в сферу его деятельности. Стремление Лоренца стать статс-секретарем МИДа по вопросам нацменьшинств Риббентроп успешно отбил. Надо было принимать меры и по другому вопросу: СД стремилась добиться дипломатических привилегий. Ближайший внешнеполитический кризис показал, что СД выигрывала, как говорится, по очкам. С благословения диктатора, секретная служба учинила мошеннический трюк, добившись ликвидации остатков территории Чехословакии в марте 1939 года.

Гитлер придумал хитрый план, по которому лидеры консервативно-клерикальной словацкой народной партии должны были заявить об отделении от пражского центрального государства, а подстрекатели подвигнуть чехов к их умиротворению. В возникшей шумихе Гитлер собирался выступить как третейский судья и взять обе стороны под свой контроль: остатки Чехии — в качестве имперского протектората Богемии и Моравии, Словакию же объявить формально независимым государством.

В начале года в Пресбург выехали группенфюрер СС Вильгельм Кепплер и штандартенфюрер СС Эдмунд Везенмайер с группой агентов СД, которые установили контакт со словацкими политиками. Тайные миссионеры получили от Гитлера указание никоим образом не информировать МИД о цели своей поездки. Время было избрано удачно. Чтобы снять возникшие противоречия с полуавтономным словацким правительством, словаки были приглашены в Прагу на примирительную конференцию. Берлинские стратеги побудили словацкого премьер-министра Иосифа Тисо отказаться от поездки в Прагу и заняться подготовкой к объявлению словацкой независимости.

Однако один из видных словацких политиков, Карел Сидор, входивший в состав центрального правительства в Праге и бывший командующим глинкинской гвардией — своего рода словацкой СА, нарушил планы немцев. Глядя на него, заколебались и другие словацкие политики. Немцы попытались вести переговоры с Сидором, но тот остался при своем мнении. Тогда СД прибегло к испытанному средству.

В Словакию был направлен Альфред Науйокс с группой подрывников. Он должен был инсценировать террористические акты, якобы проводимые словацкими националистами. После взрыва бомб на шоколадной фабрике в Пресбурге пражское правительство сместило правительство Тисо и ввело чрезвычайное положение в Словакии.

Венский гауляйтер, группенфюрер СС Иосиф Бюркель, выступил в роли дипломата, выехав в Прагу на встречу с Сидором, который был к тому времени назначен премьер-министром Словакии вместо Тисо, чтобы попытаться его переубедить. Но эта попытка провалилась.

Гитлер занервничал. К тому же чехословацкий президент Хаха напросился на аудиенцию у Гитлера на 14 марта, видимо, почувствовав двойную игру немцев. Тем самым он невольно подтолкнул диктатора добиться появления до 13 марта словацкого заявления о независимости в качестве предварительного условия капитуляции, которую фюрер собирался предъявить чехам. 11 марта Кепплер срочно выехал к Тисо и стал уговаривать его решиться, наконец, на отделение от Праги. В ночь с 12 на 13 марта Тисо уступил его нажиму. И не успел он сказать «да», как получил приглашение Гитлера приехать в Берлин. Через несколько часов Тисо уже стоял перед Гитлером, чтобы бросить Словакию ему под ноги еще до прибытия Хахи.