— Правда? — хлюпнула я носом.

На душе стало намного спокойнее. В руках Марата я чувствовала себя в безопасности. Он не даст в обиду. Больше никакой Матвеев ко мне никогда не подойдет. Марат прикроет меня своей спиной. Меня и наших детей.

— Правда, — ласково провёл он пальцами по моей щеке. — Вот почему ты так сторонишься мужчин… Из-за этих уродов… Теперь я всё понял.

— Что всё?

— Всё, Лина. Всё о тебе. Поехали домой.

— А инвесторы?

— Да в ж*пу этих инвесторов. У меня жена плачет.

Свадьба прошла всё равно шумно. Гостей было не так много, но веселились они за десятерых. Папа отплясывал с бабулей Марата под всеобщий смех и умиление. Больше всех призов от тамады за участие в конкурсах урвали они же. В последнее время, после знакомства папы с семьёй моего жениха, тот с отчимом Марата и его бабулей сильно сдружился. Они могут часами обсуждать рассаду, семена, варенье и Алиску. Что ж, за этим приятно наблюдать. Сбылась мечта папы — иметь большую семью.

Сбылись и мои мечты, многие из них. Мы летали с Маратом в Париж. Я увидела эйфелеву башню, поцеловалась со своим мужчиной под ней и сделала селфи. Получила новую машину, платья той марки одежды, на которую не хватило бы и всей моей зарплаты до декрета, избавилась от кабалы в виде кредита. Марат исполнил многие мои желания, погасил ипотеку. Догадаться обо всём это он никак не смог бы, потому пришлось припереть его к стене и выпытать, не давая ему кончить и дразня его возбуждённый член языком, что в сообщниках у Марата папа, который и рассказал все мои тайные желания, часть из которых была впереди — рождения сына и мечта увидеть океан.

Сначала, конечно, была потрясающе красивая церемония в ЗАГСе, где мы сказали друг другу да и именем Российской Федерацией объявлены мужем и женой. Первый танец у камина, фотографии… Марат, выносящий меня из ЗАГСа на руках, и громко говоривший, что несёт сокровище, что он женился. Потом душевный банкет в уютном небольшом кафе класса люкс, арендованным нами на весь вечер.

Задушевные песни от тамады, признания в любви от Марата в микрофон и новые слёзы. Слёзы счастья. Я знаю, что обещания моего мужа — не пустой звук. С ним я могу расслабиться и просто жить, просто растить наших малышей и быть любимой, быть нужной. Этот мужчина принес мне большую боль, подарил бесчисленное количество ночей без сна, а потом он же залечил все мои раны, он подарил мне наших замечательных детей. Алисочку и нашего сыночка, которого сейчас я нашу, и который мешал мне наслаждаться яствами на столе на собственной свадьбе — тошнит жутко… Отчего-то Марат уверен, что будет сын, даже имя ему придумал — Арсений, а я не стала спорить. Хорошее имя, мне нравится. Он и меня заразил, что будет непременно мальчик. Впрочем, на самом же деле мне всё равно. Главное, чтобы малыш родился здоровый и сильный на радость маме и папе!

Под завершение банкета на пороге появилась вдруг Любовь с букетом белых роз. Улыбка спала с моих губ. С момента, как Марат объявил о нашей скорой свадьбе, Марк и Люба стали появляться в доме родителей значительно реже, и мы с ними почти не пересекались. Особенно с Марком. Тот просто избегал поездок к родителям, когда мы бы у них в доме. Люба подошла к нашему столу и обратилась к нам с Маратом.

— Какие вы красивые, ребята, — сказала она, улыбаясь. Она протянула мне букет. — Цветы для самой прекрасной на свете невесты.

— Спасибо, — окинул её подозрительным взглядом Марат и теснее прижал меня к себе.

— Спасибо, Люб, — ответила я ей, забирая букет из её рук.

— Поговорим? — спросила бывшая подруга. — Надолго не задержу. Хотела наедине поговорить.

___

Марат прижал меня к себе еще теснее. Люба заметила этот жест и мягко рассмеялась.

— Да не бойся ты, не заберу я твою невесту никуда. Мы просто поговорим.

Мы с Маратом переглянулись.

— Ты хочешь пойти? — спросил он меня.

— Да, наверное, — пожала я плечами. — Не вижу причин отказывать. Она ведь ради меня приехала сюда. Что же я её — не выслушаю даже?

— Ну иди, — сказал муж. — Только не ходите далеко. У тебя голова не кружится?

— Нет, всё в порядке, не переживай, — я нежно чмокнула его в щетинистую щёку и встала из-за стола. Положила букет, подаренный Любовью, на стол. Посмотрела на Любу. — Идём.

Поддерживая подол не слишком тесного и не слишком тяжелого платья в греческом стиле, я прошла в соседний пустующий банкетный зал. Здесь, за дубовыми дверями, шум значительно стих. Только сейчас поняла, как же сильно болит голова. Будто маленькие молоточки стучат по вискам. После разговора с Любой пора ехать домой, еле плетусь уже и дико зеваю. Устала. Это только со стороны свадьба кажется красивой, но если же ты невеста, да ещё и беременная, то это всё начинает под конец дня очень тяготить.

Я дошла до кресел и села в одно из них. Люба села рядом. Изучала меня взглядом какое-то время.

— Ну как ты? — спросила она меня.

— Нормально, — пожала я плечами. — Устала немного. А ты как?

— Тоже нормально, — ответила она. — Я так рада за вас, Лин. С самого начала видно было, как вас тянет друг к другу.

— Помнится, ты меня осуждала за связь с Маратом, — хмыкнула я.

— Да, было дело. Мне было жаль Марка…

— А потом ты решила, что можно его увести под шумок, — закончила я за неё. — Но мне, если честно, давно всё равно. Мне и на Марка было всё равно, я переживала, что именно ты меня предала. Мы ведь были подругами.

— Знаю, — опустила она голову. — До сих пор жалею, что обманула тебя. Я так влюбилась, понимаешь…

— Понимаю, — кивнула я. — Только ради этого предавать дружбу — последнее дело. Я ведь тебе и так его уступила. Я бы не стала с ним сходиться.

— Потому что любила Марата?

— Да.

— Прости…

Я не ответила. Легко сказать, да трудно сделать. Простить-то я уже простила, но забыть уже не получится.

— Я скучаю по тебе, Лин, — тихо сказала Люба. — И я очень рада, что ты нашла своё счастье.

Посмотрела на нее иным взглядом. Неожиданно услышать такое признание от бывшей подруги.

— А ты? Нашла?

— Нет, — покачала она головой. — Мы разводимся. Уже подали документы.

— А как же сын?

— Ну а что сын? — теребила она в руках ключи от машины. — Сын со мной останется, Марк его не бросает. Не жить же нам ради сына… Это глупо.

— Да, согласна… Жаль.

— Марк, он… хочет уехать.

— Почему?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍