— Потому что продолжает любить тебя. Пить начал…

— Прости. — Искренне огорчилась я. Как бы я ни была до сих пор недовольна тем её поступком, зла я ей не желаю.

— Ты не виновата, — утёрла она слёзы, собравшиеся в уголках глаз. — Верно ведь говорят, что насильно мил не будешь… Зря я эту мудрость не послушала.

— Ты влюбилась, Люб, — вздохнула я. — Все мы творим глупости от любви. Но Марк действительно не герой твоего романа.

— Я уже это поняла, — грустно говорила она. — Как пелена с глаз упала, знаешь. Я будто воздух какой-то любила, фантом, не его. Марк совсем не тот, кого я себе выдумала. Понимаешь?

— Понимаю, — ответила я и положила руку ей на плечо. — Ты переживешь это, Люб. Все мы когда-то прощались со своей несложившейся любовью. Надо идти дальше.

— Да, ты права, — кивнула подруга. — Знаешь, мне прямо легче стало, когда я с тобой поговорила. Ты простишь меня, Лин? Видишь, я заплатила за всё.

— Я тебя давно простила, — посмотрела я ей в глаза. — Зла не держу. Камня за пазухой тоже. Но забыть и доверять как раньше уже не получится.

— Ну, пусть так, — её лицо немного просияло. — Может, как-нибудь вместе прогуляемся в саду у родителей Марка с детьми? Или в торговый центр съездим.

Люба очень одинока. С Марком не сложилось, я отвернулась от неё, родителей нет. Мне жаль её. Когда кто-то просит помощи у меня и нуждается во мне, я не в силах отказать.

— Да, можно, — кивнула я. — Прогуляемся, конечно.

— Тогда я тебе позвоню?

— Да, позвони. Только мы завтра улетаем отдыхать. Наверное, я тебе позвоню сама, когда вернёмся.

— Хорошо. Куда летите?

— Не знаю, — развела я руками. — Это сюрприз. Но купальник и крем для загара Марат сказал взять!

— Здорово, — улыбнулась сквозь слёзы Люба. — Какой он у тебя молодец. Настоящий мужик. И тебя так любит…

— Да, Марат мужик… Лучше него только мой папа.

— Папа у тебя классный, — подхватила Люба. — Так рада с ним иногда пересекаться у свекрови. Даже не думала, что мы когда-то станем одной семьёй с тобой.

— Ну да… Надо же было нам влюбиться в братьев!

Мы помолчали ещё какое-то время. Люба не хотела уходить, но мне надо возвращаться к Марату и гостям.

— Кстати, я теперь у неё буду жить. У свекрови, — поведала мне Люба. — Так что… заглядывай, что ли.

— Конечно, — улыбнулась я ей и мягко сжала её руку. — Мы будем приезжать все.

— А как твоя беременность проходит?

— Всё хорошо, Люб. Слушай, мне пора возвращаться. Может, ты… Пойдёшь со мной? Выпьешь за здоровье наше.

— Ты меня… приглашаешь? — Люба уставилась на меня.

— Почему нет? — пожала я плечами. — Ты всё равно уже здесь. Пойдём.



Люба прошла за мной. Села недалеко от нас на свободное место. Смотрела на нас и улыбалась. Поднимала за нас бокалы.

— О чем вы говорили? — спросил Марат меня, когда тамада отпустил нас с очередного конкурса.

— Ни о чём особенном, — ответила я. — Поздравляла нас. Хочет снова общаться.

— И ты будешь?

Марат в курсе всего, что происходило до наших отношений.

— Возможно. Мы ведь с ней одна семья, хотя… Они с Марком расстались и разводятся.

— Почему? — теперь он покосился на меня.

Да, угадал, милый, но сегодня твоя ревность мне ни к чему.

— Не сказала. Не срослось, — пожала я плечами.

— А я, кажется, догадываюсь, почему не срослось, — проговорил задумчиво Марат, не сводя с меня серых глаз.

— Не любит её, наверное, — сказала я.

— Ну да, — хмыкнул он. — Кого-то другого любит явно.

— Может, и кого другого, — отмахнулась я. — Слушай, Марат, меньше всего в такой день я хочу говорить о твоём брате.

— Хорошо, извини, — отступил он. — Ты не устала, Лин?

— Чертовски устала. Поехали домой?

— Поехали.

— А как же гости?

— Да сами догуляют.

Он взял меня под руку и вывел из-за стола. Подошёл вместе со мной к ведущему и взял у него микрофон.

— Дорогие друзья! — говорил Марат в микрофон. — Спасибо всем огромное за то, что разделили с нами этот светлый праздник. Я очень рад был провести этот прекрасный день вместе с вами. Но моя любимая жена очень сильно устала. Как многие уже знают, мы в положении…

Зал радостно загалдел и зааплодировал.

— Да-да, — хитро улыбнулся мой муж. — Поэтому я, моя любимая и наш сынок уезжаем отдыхать. И пусть она знает, что я очень-очень сильно её люблю!

Он отдал мирокофон обратно, а я кинулась ему на шею, целуя губы, щёки и шею. Ну обожаю же!

— И я тебя люблю! — кричала я на весь зал. — Ой!

Марат взял меня на руки и понес из ресторана. Наш водитель лениво курил возле свадебного лимузина, но завидев нас, тут же затушил сигарету.

— Куда едем? — спросил он нас.

— Гони домой, шеф! — сказал ему Марат.

Он помог мне сесть в авто, и мы поехали по уже погружающимся в сумерки улицам Москвы. Рядом, рука об руку, тело к телу… Как же хорошо. Как здорово, что все проблемы кончились. А впереди нас ждёт самое лучшее, самое светлое будущее. Общее.

— Боже, как я устала, — простонала я дома, когда скинула балетки с ног. — Хочу в душ.

— Пойдём, — потянул он меня за руку наверх.

В спальне помог раздеться, разделся сам до белья, и мы вместе пошли в тёплый душ. Просто обнимались, целовались и стояли под ласкающими струями. Марат хотел близости, его напряжённый член мешал обниматься, но он не приставал, понимая, как сильно я устала. Я почти дремала на его мужественном плече.

Он выключил воду, вытерся сам, потом взял чистое полотенце и завернул в него меня, а затем снова взял меня руки и отнес уже в постель. Уложил, забрал полотенце и заботливо укрыл одеялом. Лёг с другой стороны кровати рядом. Прижал меня к себе и стал гладить меня по волосам.

— Как ты будешь спать, Марат? — спросила я, почти проваливаясь в сон.

— Как понять — как? — не понял он. — Молча. Закрою глаза и усну.

— Но ты же… хочешь.

— А-а… Это. Не обращай внимания. Он тебя всегда хочет, но мне важнее твоё самочувствие. Поэтому сегодня спи, девочка моя. А вот завтра… Ух, не завидую я тебе, Ангел мой порочный… Залюблю.

Он поцеловал мою шею, и я мягко рассмеялась в ответ.

— Да, сегодня я спать…

Он уложил меня к себе на грудь, крепко прижав к своему горячему телу. Так тепло. Хорошо. Безопасно. Кажется, я поняла выражения "как за каменной стеной" и "крепкое мужское плечо"… Аж слёзы на глаза навернулись… От счастья.