– Восемьсот сорок девять тысяч долларов, – сказал Миллиган. – За тридцать пять лет цены на недвижимость здорово выросли. Налоговые таблицы показывают, что в настоящее время особняк стоит раза в четыре дороже, и даже еще больше, если выставить его в свободную продажу. Да, хотелось бы мне иметь такую собственность к выходу на пенсию…

Декер заглянул ему через плечо. Они находились в кабинете Миллигана в вашингтонском отделении ФБР.

Вчера ночью Амос вернулся домой и извинился перед Джеймисон за свой внезапный уход. Та в свою очередь извинилась за свои замечания.

– Все мы находимся под огромным давлением, – сказала она. – Но тебе, наверное, приходится хуже всех. Я не хотела добавлять лишнюю тяжесть к твоей ноше.

На том они и остановились.

– Тридцать пять лет назад, – посмотрев на экран компьютера, задумчиво промолвил Декер. – Через пару лет после рождения Джулис.

– Верно.

– И Дабни тогда все еще работал в АНБ?

– Верно. К тому времени он проработал там четыре года, пришел сразу же после окончания колледжа. Он ушел через шесть лет, чтобы начать свое дело.

– Нам известно, какая у него была зарплата в АНБ?

– Да, примерно. И, сразу же перескакивая к твоему очевидному следующему вопросу, ее никак не хватило бы на покупку дома. Итак, в возрасте двадцати шести лет Дабни купил особняк. Определенно это должно было кого-нибудь насторожить.

– Известно ли, расплатился Дабни наличными или взял кредит?

– Тут есть кое-какие проблемы. В обнаруженных мною документах говорится только, что он сразу выложил четыреста тысяч, а остальную сумму выплачивал в рассрочку. В то время и у его жены тоже была работа. Она работала в агентстве недвижимости.

– А ее доходы не могли покрыть оставшуюся сумму?

– Только не всю целиком. Даже если объединить их с зарплатой самого Дабни. В любом случае откуда возникли четыреста тысяч долларов на начальный платеж? Можно было бы предположить, что в АНБ должны были задать тот же самый вопрос.

– Быть может, его и задали – и получили на него удовлетворительный ответ, – сказал Декер.

– Возможно, – сказал Миллиган. – И можно попробовать спросить у АНБ, но вот только мой опыт показывает, что быстрого ответа от этих ребят не дождешься, если они вообще что-нибудь ответят. Богарт пытался получить ответы на кое-какие вопросы относительно Дабни, но пока что на том конце полная тишина. – Он посмотрел на Амоса. – Что навело тебя на эту мысль?

– Молодая супружеская пара, не имея особых денег, покупает большой, дорогой дом. Все очевидно.

– Пожалуй, мы тоже должны были обратить на это внимание. Но, полагаю, все определяется точкой зрения. За прошедшие годы Дабни добился небывалого успеха, и его особняк просто является отражением этого успеха. Мне и в голову не приходило, что дом мог быть куплен давно.

– Сесилия Рэндолл также сказала, что примерно в то же самое время, когда семья Дабни переехала в новый дом, он купил себе желтый «Порше». И добавила, что, по ее мнению, миссис Дабни происходила из обеспеченной семьи – так она одевалась и вела себя. А сейчас Джулис сказала, что родители Элли погибли при сходе оползня и она воспитывалась в детском доме. Быть может, она получила какую-то компенсацию. Но в таком случае зачем работать официанткой, чтобы оплачивать учебу в колледже?

– Согласен, – ответил Миллиган.

– Так что если нам удастся найти источник происхождения денег, быть может, мы поймем, что произошло много лет спустя.

– Ты думаешь, это как-то связано?

– Полагаю, иначе не может быть.

– Дабни работал в АНБ. Он определенно имел доступ к секретным материалам. И затем открывает собственную фирму… Понимаю, мы предполагали, что он лишь недавно совершил акт шпионажа, дабы помочь своей дочери. Но ты думаешь, что Дабни занимался этим на протяжении многих лет…

– Трудно сказать. Возможно, тридцать лет назад он сотрудничал с Беркшир, а затем по каким-то причинам отошел от шпионской деятельности. После чего по прошествии стольких лет каким-то образом снова вышел на нее, чтобы продать секреты и получить деньги на помощь Натали. Возможно, это решает загадку, почему мы не нашли никакой связи между Дабни и Беркшир. Просто так глубоко в прошлое мы не копали.

– Думаю, Декер, ты на правильном пути.

– С другой стороны, Дабни не мог убить Сесилию Рэндолл. К тому времени он сам уже был мертв.

– У нас нет твердой уверенности в том, что ее убийство как-то связано с делом. Возможно, это просто случайное преступление.

– Я так не думаю, – покачал головой Декер.

– Если Дабни все это время занимался шпионажем, его семье будет непросто принять эту новость, особенно после того, через что ей пришлось пройти.

– В этом деле нет ничего простого, – заметил Амос.

Оставив Миллигана, он прошел в кабинет, который занимал вместе с Джеймисон, и пересказал ей свой разговор с Миллиганом.

– Эта теория действительно заполняет кое-какие пробелы, – согласилась та.

– Но она ни на шаг не приближает нас к разгадке того, кто за всем этим стоит. Или где должен быть нанесен удар. А именно это интересует нас в первую очередь.

– Несколько минут назад я говорила с Богартом. В доме Горски не нашли ничего существенного.

Усевшись напротив Джеймисон, Декер уставился в потолок.

– Но ты сам не удовлетворен собственной теорией?

– С чего ты так решила? – спросил Амос.

– Потому что я тебя знаю. И вижу это.

Повернув голову, Декер посмотрел на нее.

– Ну хорошо, ты права. Я действительно не удовлетворен.

– А что нужно, чтобы тебя удовлетворить?

– Нечто цельное, а не отдельные беспорядочные куски.

– Может статься, ты этого никогда не получишь.

– Я постоянно к этому возвращаюсь. – Закинув свои ноги в ботинках четырнадцатого размера на стол, Декер откинулся на спинку кресла.

– Ты не говорил с Харпер Браун? – спросила Джеймисон.

– Нет.

– Они с Мелвином снова встретились.

– Как ты узнала?

– Я только что говорила с Мелвином. Они отправились на пикник на остров Рузвельта. По его словам, они прекрасно провели время.

– Я рад, что Браун находит время на развлечения, расследуя дело, связанное с безопасностью страны.

– Всем нужно время от времени отдыхать, – заметила Джеймисон.

– Вот уже ты защищаешь ее, – фыркнул Декер.

– Послушай, я прогрессирую. Мы всегда должны двигаться вперед, а не назад.