– А наш… план?

– План? А план, Паша, твое начальство по твоим же словам и зарубило недавно. Странный ты был в тот день, а сейчас – еще страннее. Так что не знаю, что теперь. Будем думать. Вы мне лучше скажите, теперь-то вы куда? – Старик явно хотел переменить тему.

– В метро, – дожевывая жесткую яичницу, сказал Пашка. – У вас, случайно, не найдется несколько жетончиков?

– А как же: найдется, отчего ж? Один момент. – Георгий отошел за конторку и затем вернулся с горстью жетонов и пачкой банкнот. – А помнишь, Паша, Димку Косолапого? – спросил он, протягивая желтые кругляшки со стилизованной свастикой.

– Вроде. Не уверен, – осторожно ответил Пашка, пялясь на фашистские жетоны. Докатились! Как такое могло произойти?!

– Дык замели его на прошлой неделе. Вот так! – Георгий отдал ему купюры, выглядевшие ничуть не лучше: серые, коричневые и зеленоватые, в орлах, языческих символах и незнакомых физиономиях – толстых и самодовольных. Ужас!

– Так что у станции вас никто не встретит, – продолжал старик. – Но Проводник обещал, что придет. Куда именно, не знаю: здесь или еще где – это уж вам лучше знать.

– Плохо… – Пашка сунул деньги в карман. – Спасибо вам большое!

– Да не за что. А как там Станнум, кстати? Все у вас нормально?

– Станнум? Да ничего. Ничего так… – замялся Пашка. – Я не помню вообще-то…

– Ясно, не помнишь. – Дед почему-то сник. – У всех дела, дела…

– Скажите, пожалуйста, – спросила его Тамара, – а обратно вы меня, если что, сможете отправить? Очень уж надо!

– Обратно отправить? – приподнял кустистые брови тот. – Это как же?

– К индейцам, мы были там недавно… Ну, сейчас-то был залив с дачей, а до этого индейцы.

– Индейцы, папуасы – мне все равно! Меньше знаю – меньше в гестапо разболтаю, – отрезал он. – Знать ничего не желаю. Видали? – Он оголил левую руку, внутренняя сторона которой оказалась полностью обезображенной жуткими шрамами.

– Пытки? – округлила глаза Тамара. – За что?!

– Нет, сковородкой обжегся, – буркнул Георгий и снова спрятал руку в рукав фуфайки. – Жуйте быстрее, сейчас работники приходить начнут.

– А они же свои, разве нет? – спросил Пашка.

– Свои по спине ползают! – снова отрезал Георгий. Настроение у него явно испортилось. Может быть, он заподозрил, что Пашка – вовсе не тот, за кого выдает себя? Вполне возможно. Амнезия – прикрытие очень шаткое.

– Хорошо-хорошо. – Пашка, давясь, допил кофе. – Девчонки, скорее. Нужно идти.

Дверь кафе распахнулась и внутрь вбежала щуплая девушка в плаще и косынке.

– О, Паша пришел! – радостно чирикнула он. – Привет! Как ты?

Тамара с Алиной подозрительно уставились на нее.

– Кто это, Паша? – нахмурилась Тамара. – Что тут вообще происходит?

– Вы знакомы? – в свою очередь удивилась Алина.

– Нам пора. – Пашка поднялся, прощально кивнув деду Георгию. – Идемте, девочки!

Девушки тоже вскочили, и они быстро вышли на улицу.

– Странный он какой-то… – услышал Пашка расстроенный голос незнакомки.

На улице было холодно и сыро. Они находились на Каменноостровском проспекте ближе к станции «Петроградская», но идти им нужно было на «Горьковскую». Впрочем, Каменноостровский был уже переименован.

– «Проспект имени Пяти генералов», – прочитал Пашка табличку на доме. – Что еще за пять генералов? Наверное, которые путч здесь устроили?

Алина поежилась, приглаживая свое летнее платье.

– Ну и чего ты вырядилась, как Матрена на Ивана Купалу?! – рыкнула на нее Тамара и рассерженно покосилась на Пашку. – А ты, гамадрил недоделанный, оказывается, не все нам рассказал?

– Клянусь, я впервые их вижу!.. – зашипел Пашка. – Говорю же, они все меня путают с каким-то другим моим двойником из параллельных миров, параллоидом! Я же предупреждал вас, чтобы вы сегодня не удивлялись! Иначе нас не вытащили бы из пустыни!

– Не помню, – сказала Тамара. – Ничего ты не предупреждал.

– Я тоже не помню, – обиженно добавила Алина.

– Пить вчера надо было меньше… – буркнул Пашка.

– Кто бы говорил!

– Пойдемте лучше уже скорее! – Алина дрожала от холода.

Они заспешили по направлению к «Горьковской», судя по указателям, переименованной в «Десантную».

– А как мы узнаем этого Проводника? – спросила Тамара.

– Без понятия, – вздохнул Пашка. – Кажется, он просто знает в лицо моего параллоида, а значит, и меня. Встанем там внизу и подождем.

– Кажется?.. – с сомнением переспросила Тамара.

Они шли по Каменноостровскому проспекту и разглядывали Санкт-Петербург параллельного мира. Отличий было мало – по большей части они касались рекламы и плакатов, на которых часто виднелась националистическая атрибутика, призывы бить врага, ловить шпионов и записываться в ряды Вооруженных Сил. Некоторые окна были заклеены, а многие магазины, в особенности бутики, теперь не существовали – на их месте были расположены какие-то официальные организации. Эта же участь была уготована и магазинчику Алины.

– Как странно… – прошептала девушка, не узнав знакомой витрины. – Очень жаль…

Машин было мало, зато ездило много автобусов и троллейбусов. По-видимому, здесь гораздо больше был популярен общественный транспорт.

– Граждане! – раздался призыв из громкоговорителя на проезжающем мимо уазике. – Соблюдайте бдительность! Враг не дремлет! Сообщайте о любой подозрительной деятельности в органы госбезопасности!

Молодые люди переглянулись.

– Лица, не имеющие при себе пропуска на проход по улице, будут немедленно задержаны! – продолжала вещать передвижная радиоточка. – Проверьте свои документы перед выходом из дома!

– А у нас нет документов! – Тамара встревоженно посмотрела на Пашку. – Что будем делать?

– Прорвемся, – убежденно ответил он. – Главное, не попасться патрулю. Или что тут у них…

– Ваши документы! – рявкнул невысокий плотный полисмен.

Их было трое. Офицер с пронзительным взглядом серых глаз и двое рядовых – молодых прыщавых пацанов, которым все это было явно неинтересно. Все в строгой, но угловатой форме действительно желтовато-бежевого цвета, даже, скорее, песочного. Фуражки оказались совсем не похожими на те, что были у знакомой Пашке российской полиции – идиотский многогранник с маленьким козырьком в виде трапеции. На большой кокарде были изображены медведь, держащий в лапе какой-то рунический символ, и вытянутая по вертикали свастика. Патруль возник будто из воздуха, как только троица добралась до ступеней станции и хотела было уже подняться по ним.

– Ну, чего таращишься? – нетерпеливо произнес офицер. – В каталажку захотел? Не задерживай народ!