— Ну, — обратился Николас к Френсису, — что ты надумал сотворить с Олбрайтами?

— В душе я призываю на их головы все муки ада. Но есть, наверно, предел тому, что я могу совершить по отношению к родственникам жены. Вероятно, достаточно просто напугать их потерей статуса и собственного положения в обществе, и они дрогнут. А я собираюсь застращать их основательно и немедленно.

— Кажется, неплохой план. Почему бы вам с Люсьеном не сделать это вместе? Вдвоем вы олицетворяете собой несокрушимое величие общественного положения. Мы задавим их. Вы совершенно не подходили для устрашения Симмонса, но для Олбрайтов — как раз то, что надо. Они остановились в таверне «Скипетр», кстати. Поскольку они не скрываются под чужим именем, то их легко было обнаружить.

* * *

Вдовствующая леди Мидлторп договорилась поужинать со своей сестрой и княгиней Кол. Пришло время распутать паутину лжи, сплетенную ей самой, и она надеялась на помощь этих почтенных дам. Ей становилось плохо, как только она думала о том, что придется открыться сестре и ее подруге, но трусить больше нельзя.

Корделия рассчитывала на совет и возможную поддержку, но в основном собиралась устроить генеральную репетицию своего признания в содеянном — в довольно гнусной лжи, если честно признаться, сыну и любовнику.

И, естественно, она отправилась на ужин, не чувствуя никакого аппетита.

Оставшись одна в своей спальне на Хертфорд-стрит, Серена поставила несчастный крокус в вазу, и цветок мгновенно занял все ее мысли. Жаль, что цветок так помялся, и все же было нечто волнующее в том, как ее муж уверенно держал пистолет и целился. Возбуждение все еще не прошло, ускоряя биение сердца, а кроме того, заставляя чутко прислушиваться к любому звуку, предполагая, что он вернулся домой.

Ей так хотелось знать, что Френсис в действительности испытывает к ней. Соглашаясь на этот брак, она надеялась хотя бы на уважение и доброе отношение. Теперь же она жаждала большего.

Жизнь с хорошо воспитанным и порядочным мужчиной осложнялась временами тем, что трудно было определить, когда видишь просто вежливость, а когда эмоции. Он всегда был вежлив, но стоило ему спрятаться за своим ледяным барьером, как Серена недоумевала и сомневалась, нравится ли ему вообще, не говоря уже о любви.

Если бы им только не пришлось сразу же окунуться в столь активную светскую жизнь! Понятно, что это было неизбежно, однако это сразу же подразумевало, что они очень мало времени будут проводить наедине. Как тут узнаешь друг друга? Не в постели же, хотя и в постели они побыли вместе на удивление мало, им просто необходимы беседы днем, обмен впечатлениями. Неудивительно, что в последнее время стала популярна идея медовых месяцев. Побыть вдвоем, получше узнать друг друга — это звучало восхитительно.

Сегодня вечером им хотя бы удастся поужинать наедине. Может быть, даже удастся стать ближе, роднее.

Она задумалась, что бы такое надеть к ужину — покрасивее, как для выхода в свет, или по-домашнему, ей хотелось создать особое настроение за столом. И тут ей принесли пакет.

Серена тотчас же узнала корявый почерк старшего брата, и ей сразу же захотелось бросить пакет в огонь. Однако она не решилась. В пакете, похоже, находилась небольшая коробочка, что же это?

Она взломала печать. Письмо было обернуто вокруг серебряной табакерки. Она узнала ее, когда-то эта вещица принадлежала Мэтью Ривертону, но Серена никак не могла понять, с чего Тому вздумалось прислать ее. Ведь она же стоила по меньшей мере несколько гиней.

Серена заподозрила подвох и с тяжелым сердцем осторожно приподняла крышку. Табакерка была пуста, и даже запах давным-давно выветрился. Серена уставилась в пустую коробочку, силясь понять, что бы это значило, и тут заметила кое-что на внутренней стороне крышки.

Боже всемилостивый!

Табакерку украшала злополучная миниатюра одного из наиболее гнусных изображений Серены.

Она скривилась от отвращения и гадливости — теперь ей стало понятно, почему Мэтью так гаденько улыбался, набирая щепотку нюхательного табака!

Если на свете существует хоть какая-то справедливость, то он просто обязан сейчас медленно поджариваться в языках адского пламени!

Она припомнила, как создавался эскиз. По просьбе художника она легла на софу, а голову подперла руками. Рисунок получился очаровательный — молоденькая девушка, погруженная в мечты.

На этой миниатюре она была полностью обнажена, на ней осталось лишь несколько драгоценностей, но из тех, которые принадлежали лично ей. Софу укоротили так, что коленями Серена упиралась в пол, а сзади к ней пристроился мужчина. В руке он держал плеть, и следы на спине говорили, что он недавно бил ее. Она — нет, изображенная на миниатюре женщина с ее лицом — мечтательно улыбалась, словно полностью одобряла происходящее.

Серена мгновенно выцарапала бумагу из-под крышки и швырнула в огонь. Бумажка тотчас вспыхнула и улетела вверх по дымоходу, но ужас Серены не проходил, камнем ложась на сердце. Что будет, если подобные рисунки увидит свет?

Схватив письмо, она пробежала его глазами.

"Серри, ты, кажется, забыла, что тебе грозит? Надеюсь, эта вещичка поможет тебе освежить память. Уничтожь ее, если захочешь, у нас их много, как ты знаешь. Но было бы жаль. Твой супруг вполне может захотеть получить такой подарок. Я довел до полного изнеможения двух шлюх, когда еще раз просмотрел все эти чудные картинки.

Ну почему бы тебе не внять голосу разума? Давай начнем с драгоценностей. Принеси их мне в таверну «Скипетр» на площади Краун, и я возвращу тебе половину рисунков. Довольно дешево, я считаю.

Если ты не заплатишь до шести вечера сегодня, первые картинки отправятся к моему знакомому печатнику. Он загорелся идеей опубликовать их в виде гравюр".

Серена швырнула и письмо в огонь камина, но угроза-то осталась. Помилуй Господи, да ведь уже почти пять вечера!

Ей срочно нужен Френсис. Где же он?

Почему, ради всех святых, он не сказал ей, куда идет?

Почему он ничего не сказал ей о своих планах насчет братьев? Что он собирается предпринять? Наверняка он просто решил игнорировать наглецов — и вот результат!

Она позвонила слуге и быстро написала записку, чтобы Френсис срочно возвратился домой. Она отправила посыльного с запиской во дворец Белкрейвенов, решив, что он там.

Серена молча шагала по комнате, проклиная все на свете. Где же Френсис?

Через пятнадцать минут слуга возвратился и сообщил, что ему не удалось найти виконта. Он предложил пройтись по клубам Френсиса, но Серена отослала его прочь. Поиски могут затянуться, а у нее осталось меньше часа.

Когда слуга ушел, до Серены дошло, что название «Скипетр» кажется ей знакомым. Да ведь там остановился и Чарльз Фернклиф под именем мистера Ло-удена. И это сподвигло ее тотчас же разработать план.