Неважно, теперь можно было не спешить.

Я перебрался через изгородь.

Мне предстояло определить, что для меня важнее сохранить, камзол или чувство собственного достоинства. Поскольку я разорвал только один рукав и приземлился не носом в грязь, можно было считать, что и там, и здесь я преуспел.

– К главной городской башне, – приказал я и остановился.

Только сейчас я осознал, что мы находимся на центральной площади. Но не было вокруг ни людей, кружащихся в веселом танце, ни гоблинов, распевающих арии, ни даже бочонков с веселым элем.

Несколько серых листьев кружились на ветру, и это было все.

– Майкл, – негромко произнесла Франсуаз. – Горожане. Они исчезли.

– Нет, – покачал я головой. – Они остались там же, где и были. Исчезли мы.

Сухой листок рассыпался под моими ногами, и я не знал, упал ли он с одного из деревьев на площади или его принесло из самого Нидаара.

– К башне, – повторил я.

Серый каменный шпиль устремлялся к небу, и мне стало бесконечно жаль его, ведь он никогда не сможет достичь своей цели.

На каждой из четырех стен вздыбливался один из геральдических монстров – лев, дракон, единорог и грифон. В основании башни находилась круглая зала с каменным полом и большим алтарем в центре. На него жители города возлагали своим богам простые жертвы – корзину с фруктами или сноп пшеницы.

Выше строение сужалось и на несколько сотен футов вверх состояло из сплошного кирпича. Но у самого верха, под острым шпилем раскрывалась бутоном небольшая комната с четырьмя окнами на все стороны света.

Я остановился у подножия башни.

– Алтарь пуст, – бросил я. – Днем там было много цветов. С каждой минутой мы теряем связь с Верхним миром. Скоро для нас исчезнут и сами здания. Поторопимся.

Мои пальцы сжались. Я сформировал в ладони энергетическую сферу. Мне пришлось закрыть глаза и сосредоточиться, чтобы придать ей необходимую форму. Потом я запустил ее вверх.

Длинный изогнутый крюк зацепился за одно из окон под шпилем.

– Вперед, Френки, – произнес я. – Не хочешь посмотреть панораму города?

Прочный энергетический шнур спускался от «кошки» к моей руке. Я подхватил девушку за талию и ослабил запястье. Веревка начала втягиваться в сферу; мои ноги оторвались от земли, и маленький город стал стремительно уменьшаться под нами.

Подъем не занял и нескольких секунд. Франсуаз ухватилась за край окна и сразу же оказалась внутри, перекувыркнувшись через голову.

Поскольку сам я дорожу и своей головой, и шеей, то подражать ей не стал, а просто забрался внутрь. Может, со стороны это выглядело и не так эффектно, особенно когда я болтал ногами в самом конце, но ведь со стороны никто и не смотрел.

– Где мы? – спросила девушка.

– Наблюдательная вышка.

Я вновь собрал «кошку» в шар, потом позволил ему растечься по моему телу и вернуться в него.

– Жаль, что у меня не было такой штучки, когда я был вором, – пробормотал я. – Но увы, для такого фокуса нужен демон-партнер.

Слишком поздно я сообразил, что слово «увы» здесь не совсем к месту. Франсуаз могла расценить его, скажем, не совсем верно – да и сбросить меня вниз.

Однако демонесса слишком высокого мнения о себе, чтобы понять мои слова неправильно. Она даже не обратила на них внимания, а вместо этого спросила:

– Вышка? Непохоже, чтобы этот город привык вести войны. Тогда для чего им эта башня?

– Не для борьбы с захватчиками, сладость моя. Пару раз в месяц сюда забирается местный агроном и считает облака на горизонте. Считается, что таким образом можно определить будущий урожай. Не удивлюсь, если этим занимается наш старинный приятель Стендельс…

– Майкл, это же глупо.

– Конечно. Но таковы традиции в маленьких городках. Они все такие – сколько я ни путешествовал, не встречал ни одного без такой башни. И потом, между облаками и урожаем все же есть хоть какая-то связь. Это логичнее, чем прогнозировать результаты выборов по социологическим опросам.

Франсуаз подошла к одному из окошек и заглянула вниз.

– А как он сюда поднимается?

– По веревочной лестнице.

– Это тоже идиотизм.

– Ты права. Но нельзя выстроить такую высокую башню с нормальной лестницей внутри и не разорить при этом городскую казну. Для этого нужен настоящий Тадж-Махал. А так страдать приходится только одному бедолаге, что таскается по веревке вверх и вниз.

Девушка кивнула.

– В таком случае я уверена, что это Стендельс. У него на лице написано: «Я неудачник, скиньте на меня всю грязную работу».

Странно, но здесь, под самым небом, страх и напряжение исчезли. Остались только чувство умиротворения и спокойная уверенность в том, что все будет хорошо.

Возможно, так действовал на меня свежий ночной воздух, немного разреженный на такой высоте. Или причина была в том, что я уже знал, как справиться с адскими гончими.

Черные псы выбежали на площадь. На голове одного из них краснела глубокая рана. Расплавленная магма по-прежнему вытекала из нее.

– Бедный песик, – сказала Френки. – Скоро у него все мозги вытекут.

Собаки ходили вокруг башни, подняв головы, однако вскарабкаться наверх они не могли. Наконец первая из гончих сдалась и опустилась на землю. Вторая сделала еше пару кругов, потом тоже легла.

– Майкл, – тихо произнесла Франсуаз, – надеюсь, твой план этим не ограничивается?

– А что? – осторожно спросил я.

– Псы будут караулить нас столько, сколько потребуется. Мы не можем вечно оставаться на вершине башни. И потом, ты сказал сам, что мы теряем связь с Верхним миром. Значит, само здание скоро исчезнет.

– Я ошибался, – спокойно ответил я.

Франсуаз взглянула на меня так, как смотрят на человека, который вырезал из фанеры крылья и собрался спрыгнуть с вершины скалы. Все знают, что он полностью чокнулся, но в то же время каждый спрашивает себя: а вдруг у него получится?

– Дело не только в псах, – горячо зашептала девушка. – Думаешь, никто бы не догадался спрятаться от них на вершине дерева?

– Уверен, большинство погибали, так и не додумавшись до этого.

– Заткнись. Ты должен понять – гончие не единственные, кого преисподняя посылает за сбежавшими душами.

– Вот как?

Меня это мало интересовало.

– Кто у них есть еще?