что обморок притворный. Он поднял ее, держа под руки, ударил о стену и сказал: «Хочешь притворяться мертвой? Окей. Да я прям щас тебя пристрелю, если будешь притворяться!»

В этот момент в комнату врывается Джоуи, забирается к матери на колени, и хватает визитку Мартины.

«Джоуи, – говорит Латесса, – Джоуи, положи-ка карточку на место!» Но она не злится, а улыбается; открывает папку, берет еще одну визитку и передает Грейс.

Позже Мартина объясняет мне: о реальной опасности ситуации Грейс говорит то, что она разыграла обморок. «Это какой-то кошмар в кубе, – говорит Латесса, – делать вид, что умер, чтобы выжить!» После массовых расстрелов люди часто описывали, как притворялись мертвыми, чтобы остаться в живых. Например, после Сазерленд-Спрингс жертва по имени Розанна Солис сказала журналистам следующее: «Я притворилась мертвой, и это спасло мне жизнь»[132]. Молодой мужчина по имени Маркус Годден сказал, что во время расстрела в орландском ночном клубе Pulse «лежал на полу. Я слышал выстрелы. И притворился мертвым»[133]. В Орегоне, Тобаго, Миссисипи, Норвегии, Англии жертвы расстрелов говорят одно и то же: «Я притворился мертвым». Жертвы терроризма интимного партнера таким образом рефлекторно пытаются спастись. Они притворяются мертвыми, притворяются мертвыми, притворяются мертвыми – снова и снова.

Когда Грейс заканчивает рассказ, Мартина пересказывает женщине ее же историю, возвращаясь к каждой детали, чтобы убедиться, что всё верно зафиксировала. «Я не хочу приписать вам ничего лишнего», – поясняет детектив. Байрон ударил в первый раз до или после того, как направил на вас пистолет? Он сначала бросил вас на кровать или об стену? Наносил шлепки или удары? А потом что случилось? Он заставил вас пообещать, что вы не обратитесь в полицию, угрожая, что заберет Джоуи? Понятно. Понятно. Ясно. Мартина записывает слова Грейс.

Грейс снова упоминает цветы, которые Байрон купил на следующий день. Именно это привело ее в ужас. Потому что раньше он никогда не покупал цветов. Байрон не извинился. Но купил цветы. Я вспоминаю плакат в офисе Мартины: Он избил ее 150 раз. А цветы она получила лишь однажды. Белые и розовые цветы на крышке гроба. Байрон сказал Грейс, что если она обратится в полицию и его заберут, он натравит на нее местную банду. Зулусы. По словам Байрона, у этих парней перед ним должок.

«Дебил», – замечает Мартина. Она всё знает о Зулусах. «У них скорее социальная группа, они совсем не безжалостные уголовники. Как полицейского, меня Зулусы не волнуют, но это не значит, что среди них нет сумасшедших идиотов».

Грейс неуверенно кивает. Несбитт спрашивает, прошла ли она медицинское освидетельствование (не прошла). Джоуи бегает туда-сюда, из гостиной на кухню, потом в спальню, как маленькая ящерка. Мартина обращается к Марку: «Выведи его, пожалуйста, на минутку».

Как только дети уходят, Мартина садится на край дивана лицом к Грейс. «Для вас это самое опасное время, – говорит Латесса, – так что мы ускоримся и выпишем ордер». Хотя сегодня воскресенье, ордер будет издан немедленно. Мартина записывает номер своего мобильного. Это ее второй мобильный, предназначенный только для жертв насилия, с которыми она работает. Латесса просит Грейс звонить ей в любое время дня и ночи. Я провела в компании Мартины много дней, уезжала и возвращалась несколько раз, ездила вместе с ней от жертвы к жертве, и каждой женщине Мартина говорила: звоните мне в любое время дня и ночи, круглосуточно. «Так что мы разберемся с Байроном, – говорит Мартина, – вы в моей команде. Но охранный ордер не защитит от ножа. Не защитит от пули. Так что вы должны позвонить в полицию сразу же, как его увидите. Вы должны дать мне знать. Звоните, даже если рыдаете, если хотите вернуться к нему. Как бы сильно вы его ни любили, вы должны позвонить мне, как только почувствуете желание вернуться».

Грейс кивает, плача от страха и облегчения. Она клянется, что в этот раз не вернется к Байрону. Она клянется.

Джоуи вбегает в комнату, вертя головой. «Джоуи! Что такое?» – Мартина говорит так, как будто обрела потерянного племянника. Марк въезжает в комнату на скейте, хватает брата, и назад. Дело секунды. Как кадр из ситкома. Сладкая парочка.

Несбитт задает Грейс вопросы из анкеты по оценке рисков. Он вас душил? Бил, когда вы были в положении? У него есть доступ к оружию? Он злоупотребляет веществами? Он безработный или на частичной занятости? Есть ли в доме дети от предыдущих отношений? Угрожал ли он вас убить? Совершить самоубийство? Убить детей? Он избегал ареста за домашнее насилие? Вы уже уходили от него? Контролирует ли он вашу повседневную жизнь? Он вас постоянно ревнует? Считаете ли вы, что он может вас убить?

Да, да, да, да, да. На каждый вопрос. На все вопросы. Да. Грейс отвечает всё эмоциональнее; она морщится, постоянно вытирает слезы. Я понимаю: сейчас она прокручивает в голове все те разы, когда возвращалась, все те решения, за которые корит себя, каждый раз, когда не позвонила в полицию. В ее голове мелькают лица детей, озлобленное лицо Байрона, мысли о том, как она до такого докатилась. Ни одна жертва домашнего насилия – мужчина или женщина, взрослый или ребенок – не считает, что относится к типу людей, которые оказываются в таких ситуациях. Кого бы мы не представили в образе жертвы, всегда срабатывает одна универсальная истина: никто и никогда не воображает жертвой себя.

Мы можем представить разве что один удар. Ты с кем-то встречаешься, один удар, и всё, конец отношениям. Но всё происходит иначе. Ситуация меняется со временем. Сначала ему не нравится твой макияж. Или слишком откровенный наряд. Он говорит, что это для твоей же безопасности. А через несколько месяцев он кричит на тебя чуть громче обычного. Может быть, что-то бросает – вилку, стул, тарелку (стоит отметить, что если тарелка отскочит от стены и разлетится на осколки, один из которых порежет тебе лицо, Верховный суд признает это намеренным нанесением вреда здоровью)[134]. Потом будут хорошие дни и месяцы, а будут и плохие, и тогда ты, возможно, услышишь от него, что он знает, как другие мужчины смотрят на тебя, видит, как они смотрят. Тебе даже может это польстить. А чуть позже он попросит тебя оставаться с ним дома чуть почаще. Может быть, тоже для твоей «защиты». И та твоя подруга, такая болтушка? Она явно его недолюбливает. И ты даже не замечаешь, как эта подруга исчезает из твоей жизни. А потом, через пару лет, он вылетает с работы, возвращается