Но ничего подобного не происходило. Парус был поставлен, вёсла пенили воду, а берег торопливо отдалялся. Жители деревни никуда не уходили, смотрели нам вслед, но руками на прощанье не махали. Даже элотан стоял по колено в воде и молча провожал взглядом.

- Неужели спаслись? - прошептала Мириам.

- Надеюсь, что так, - ответил я. - Если Эвенет действительно обо всём догадался и сам руководил погоней, мы легко отделались.

- Мы лишь фигуры на игровой доске, - Мириам крепко сжала мою руку и благодарно посмотрела. - Но не настолько важны, чтобы он бросил на нашу поимку все силы. У него достаточно золота, чтобы подыскать нам замену. И купить такие фигуры, рядом с которыми утрата нас, не будет значить ничего.

- Верю, Мириам, верю... Этот подонок даже пытался отравить короля...

- Святой отец Эвенет пытался отравить отца??? - Терезин, молча стоявший рядом, встрепенулся. - Как??? За что??? Не может быть!?

Я похлопал его по плечу, но он сбросил мою руку.

- Ваше Высочество, ваш духовный наставник - совсем не тот, кем вы его считали. Поверьте мне. Он не добрый дедушка-целитель. Он - само зло... Когда мы вернёмся в столицу, я дам вам прочесть письмо, где он планирует посадить вас в темницу. И голодом морить, пока вы не умрёте от истощения. Именно поэтому я отправился на восток - спасти вас от тирана.

Повторное похлопывание тоже не помогло: Терезин буквально бурлил гневом. Он вновь сбросил мою руку и хмурился, смотря вдаль. Сложил руки на груди и молчал.

Поэтому я предоставил его самому себе. Когда придёт время - а его, судя по всему, будет достаточно - я расскажу ему всё. "Как", "почему" и "зачем". А пока пусть подуется. Ему это необходимо. Главное, чтобы осознал, кто истинный враг.

- Но всё же не он главная фигура на доске, - Мириам прижалась к моему плечу. Вместе с ней мы смотрели, как удаляется берег. Как расстояние всё увеличивается, а воины в белых рясах всё не появляются. Погоня если и была, то недостаточно быстра. - А ты.

- Мне ещё предстоит это доказать, - ответил я. - Но, будь уверена, это ещё не финал. Я сюда ещё вернусь. Обязательно вернусь... И далеко не один.

Ухнул парус, впитывая ветер. Прозвучала команда "суши вёсла". Струг набирал скорость и вскоре берег исчез за горизонтом. Исчез, как и далёкий тихий голос вновь прозвучавшего рога.

Часть 5. Глава 28. Мириам.

На первом же собрании матросов мы решили, что никаких перерывов и увольнительных не будет. Мы будем грести посменно день и ночь. А я, как самый выносливый, буду грести за двоих. Наша задача остаётся неизменной: как можно быстрее разорвать дистанцию и достичь Равенфира в кратчайшие сроки. Где, как я пообещал втянутым в плавание бедолагам, они получат значительное материальное вознаграждение.

Ну а затем я утянул на разговор Иберика.

- Иберик, мне кажется, пора. Пора тебе связаться с Сумманом. Имеешь представление, где он может быть?

- Если далеко, найдёт меня не сразу. Если близко, вряд ли понадобится больше одного рассвета, - ответил тот. - Он обязательно услышит мой зов... Хочешь узнать новости из столицы и Валензона? И отправить обратно?

- Нет, - сразу отмёл я. Пока мне было совершенно не до новостей. - Нам надо предупредить принца Тревина. Ты сможешь объяснить Сумману, куда надо лететь? И отыщет ли он того, кому послание будет предназначаться?

- Обижаешь... - наигранно насупился Иберик.

- Тогда действуй. Как ты там с ним связываешься?... Я хочу, чтобы Тревин не ждал нас, а встретил. И чем раньше, тем лучше.

Иберик прекрасно справился с поставленной задачей. Как и всегда, в принципе... Уже к следующему вечеру его доверенный сирей обнаружил нас. Кружил, кружил над рекой, а затем безошибочно совершил посадку на выставленную руку.

И он действительно доставил нам письма с новостями. И хоть новости оказались не самыми свежими, всё же мы с удовольствием с ними ознакомились. Убедились, что на всех фронтах пока затишье и облегчённо выдохнули.

Беда была лишь в одном: ответ писать было нечем. Не было ни чернил, не писчего набора. Даже жалкого пера не нашлось.

Так что аниран вынужден был проявить смекалку. Как узник горемычный он заперся в каморке два на два метра, где мы поселили Мириам, которая долго смеялась, что эта крошечная каюта меньше, чем её предыдущее жилище, и строчил письмо. Строчил на обратной стороне прибывшего послания, используя в качестве пера метательный нож Иберика, а в качестве чернил - собственную кровь.

Я постарался быть максимально лаконичным. И максимально острожным, чтобы не повредить ужасную бумагу. Аккуратно нацарапал несколько строк с просьбой о помощи и промакнул тряпицей, стараясь не размазать. А затем дал на утверждение Мириам. Она прочла мой ответ и, образно говоря, заверила.

- Пусть встретит меня на своей яхте, - посмеялась она. - Там хоть кровать есть нормальная.

Сирея накормили рыбой, чему он совершенно не возражал, и отправили в путь. Иберик о чём-то шептался с ним, затем погладил по голове и выставил руку.

- Чудеса эти сиреи, - уже в который раз подивился я. - Хочу себе такого...

***

Практически весь день - четвёртый в пути - я провёл на вёслах. Всё же действительно я мог работать, как минимум, за троих. И никогда не забывал, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. А поскольку среди "утопающих" двое мало на что были способны - от слабосильного Терезина вообще не было никакого толку, а Мириам умела только есть рыбу, а не чистить - основная тяжесть пути легла на крепкие мужские плечи. Работали и остальные, конечно, но именно я был и швец, и жнец, и на дуде игрец.

Поэтому ближе к закату я чувствовал утомление. Зуд в теле проходил, ведь раны заживали. Но теперь бедро чесалось сильнее, чем грудь.

Именно в этот момент мне решила докучать Мириам. За пару-тройку дней плавания она начала меня раздражать. Ведь реально была совершенно неприспособлена к дорожной жизни. Да и вообще к какой-либо, где надо что-то делать руками... Плюс к этому радость от спасения