гостем, коим и являлся на самом деле.

Дом спал. Ни одно окно не горело светом. Лишь там, где располагалась спальня леди Стриджес, светилась слабый огонек и Рейн решил, что это горит одинокая свеча на прикроватном столике.

Граф уверенно направился вперед к дому, окружив себя призрачным ореолом. Да, он не умел становиться невидимым, как это делал Торн, но отвести глаза было вполне в его власти.

Вот лестница, вот дверь…

Риверс потянулся к дверной ручке магией, проверяя ее на защиту, и тут же обнаружив ее с легкостью взломал и, открыв дверь, вошел в дом.

В холле царила гнетущая тишина и тьма.

Рейн огляделся, прижал ладонь к карману, в котором находились зелья, созданные Торном. Невольно улыбнулся, осознав, что изменил свое отношение к королевскому магу, который оказался намного человечнее, чем Рейн думал о нем прежде. И было приятно ошибиться в человеке в хорошую сторону. Возможно, они бы смогли даже стать друзьями, но об этом он подумает после, когда разберется с проклятием. Сейчас важны совсем другие вещи и люди. Рейн понимал, что не может потерять Сьюзан. Без нее его жизнь потеряет смысл.

Он только теперь осознал, что никогда и не любил прежде. Все его жены, да они были прекрасными женщинами, но он не любил их и на сотую часть того, что испытывал сейчас к молодой графине.

Сама того не замечая, Сьюзан Бичем стала смыслом его жизни, его любимой, половинкой его самого.

Риверс качнул головой, прогоняя образ жены, это сладкое наваждение, которое тревожило сердце.

Сейчас он сделает то, что собрался, и вернется к ней. И было бы неплохо, если бы он смог узнать что-то полезное.

Ступая бесшумно, граф Риверс направился к лестнице, отлично помня, как добраться до спальни Катерины. Лестница неприятно заскрипела и Рейн на секунду просто застыл, прислушиваясь к звукам, наполнявшим старый дом, отчаянно нуждавшийся в ремонте и просто вложении денег.

Ничего не произошло. Скорее всего и Катерина, и ее компаньонка, к слову, довольно странная особа, показавшаяся Рейну неприятной, сейчас спали и видели сны.

Был ли кто-то еще в доме, Риверс не имел ни малейшего представления, но очень сомневался, чтобы Катерина могла содержать большой штат прислуги. Возможно, были приходящие повар и горничная, и не более того. И все же, граф продолжал идти, скрадывая шаги.

Когда он достиг лестницы, дом по-прежнему казался пустым и безлюдным, но едва мужчина ступил на ковровую дорожку, как услышал этот звук.

Звук был неприятным, словно кто-то уронил на мраморный пол острые осколки, или рассыпал гвозди.

Цок-цок…

Рейн застыл, всматриваясь в темноту коридора, уже подозревая, что не все будет так просто, как он надеялся.

Он сделал еще один осторожный шаг, усилив магию, скрывающую его от взглядов, когда звук повторился, прозвучав ближе и громче.

Цок-цок…

Граф поднял голову и устремил взгляд в темноту. Секунда и ему показалось, что тьма там впереди шевельнулась, ожила. Не вся, а часть.

Рейн прислушался к своим ощущениям, усиленным магией, и задержал дыхание, ощутив кого-то постороннего. Кого-то, кого в доме по определению просто не могло быть!

«Вот же…!» - только и успел подумать мужчина, когда тьма вспыхнула яркими огнями. Их было два: красных, злых, нечеловеческих.

Рейн успел отпрыгнуть в сторону, когда прямо на него из коридора вылетело чудовище. Граф успел разглядеть мелькнувшие огромные лапы, длинное тело и морду, оскаленную острыми клыками. Но страшнее были глаза, жуткие, горевший жаждой крови.

«Вот почему Катерина спокойно живет в доме и никого не боится, - промелькнула мысль в голове графа. – И дело совсем не в тихом городке, где каждый знает друг друга, нет!»

Риверс развернулся лицом к твари, которая, упав на широкие лапы, уже повернулась к нему всем огромным телом. Оборотень был черным, как ночь. Вот почему я не заметил его сразу, понял Рейн.

Он сетовал на себя за то, что не почувствовал оборотня. Стоило быть внимательнее, и размышлять о важных вещах, а не витать в облаках, сказал себе мужчина.

Оборотень раскрыл пасть, ощерился жуткими клыками и тихо, предупреждающе, зарычал.

«Все оказалось не так просто, как я надеялся» - понял Риверс и приготовился защищаться.

Он застыл, рассматривая чудовище. По рукам струилась магия, концентрируясь на кончиках пальцев, собираясь для удара. Чудовище припало к земле и зарычало, словно самый обыкновенный волк. Прижав уши к лобастой голове, оборотень подобрался для прыжка и секунду спустя взвился в воздух, целясь в горло незваному гостю.

Рейн ударил немногим раньше. Волна воздуха отшвырнула существо, не позволив оборотню даже прикоснуться к Рейну. Тварь упала на пол, заскользила, царапая когтями старый мрамор, собирая в гармошку ковровую дорожку, но почти сразу поднялось рывком на лапы и зарычало столь угрожающе, что по спине Риверса пробежал холодок.

- Я не хочу убивать тебя, - сказал он громко. – Я пришел не для того, чтобы навредить твоей хозяйке. Мне нужны сведения и не более того, клянусь я…

Закончить фразу графу не позволили. Оборотень или не понял, что Рейн говорил, или не поверил ему, потому что побежал вперед, с твердым намерением достичь врага и разорвать.

Из раскрытой пасти летела слюна, горящие глаза обещали жестокую расправу, но Рейн был готов и не позволил оборотню приблизиться на опасное расстояние. Еще один удар и существо отлетело назад, распластавшись на полу. В этот раз граф ударил сильнее, но все еще не желал убивать оборотня, уже догадываясь, кем существо являлось на самом деле.

- Я – сильнее. Я пройду, - предупредил Рейн. – И только тебе решать, останешься ты в живых, или погибнешь от того, кто не представляет опасности твоей госпоже, Генриетта.

Оборотень поднялся на лапы и встряхнул головой. Граф понял, что в этот раз ударил достаточно сильно. Всего на миг ему даже стало жаль бедную компаньонку Катерины. Но она была слишком настойчива и пошла в атаку в третий раз.

Рейн ударил снова. Оборотница оказалась хитрее. Две предыдущие неудавшиеся атаки научили ее тому, что стоит остерегаться незваного гостя и