и передавал сигнал. Теперь он получал ответные сигналы каждые двадцать секунд.

– Ну что ж, настройте прибор так, чтобы через пять минут началась передача, – сказал Фогг. – Но убедитесь, что радиус его действия будет достаточным, чтобы захватить и Киуни. И удостоверьтесь, что исказитель будет автоматически принимать сигналы через пять минут после того, как отключится режим передачи.

Паспарту, стуча зубами, открыл заднюю крышку часов и настроил их так, как ему велели, повернув три крошечных винтика. Он положил часы в маленькую ямку, которую выкопал в земле ножом. Устройство нужно было поместить под землей в том месте, где находились объекты, которые необходимо было телепортировать. И сделать это так, чтобы слон не наступил случайно на часы, если вдруг сдвинется с места, но Паспарту надеялся, что животное будет стоять. Ведь если бы Киуни сделал несколько шагов в любую сторону, его, а вместе с ним его пассажира могло разрезать пополам.

Паспарту снова взобрался на слона по веревочной лестнице, подтянул ее наверх, смотал и спрятал под хаудахом. Мистер Фогг уже сидел на шее животного. Он внимательно следил за махаутом – за его командами, жестами и прикосновениями, которыми тот управлял слоном. Теперь же Фогг использовал их так, словно занимался этим ремеслом уже много лет. Пока что животное подчинялось ему. Но что будет после того, как слон окажется в незнакомой ему обстановке в окружении враждебно настроенных людей?

Паспарту уже не мог сверяться со своими часами, поэтому отсчитывал про себя секунды. Он сидел между двумя сидениями хаудаха, держа в руке раскрытый складной нож. Чувствуя себя совершенно жалким, он размышлял о том, как могли бы сложиться девятьсот шестьдесят лет его дальнейшей жизни, которые он сейчас пускал на ветер. Ах, вот бы увидеть, что готовит для него 2842 год! Или даже 1972! Когда эриданеанам удастся истребить всех зловредных капеллеан, и они смогут изменить мир. Но сколько на это уйдет лет? Больше ста? Превратится ли тогда Земля в рай, в подлинную Утопию, где от войн, преступлений, бедности, болезней и ненависти удастся навсегда избавиться? И почему он должен был отказаться от всех плодов своего труда из-за безумца, чья безмятежная спина маячила перед ним?

Но для победы требуются мученики, как сказал однажды кто-то, возможно, даже англичанин. И Паспарту не повезло стать одним из таких мучеников. Но даже мученики должны приносить себя в жертву лишь в том случае, если это пойдет на благо общему делу. От сегодняшней вылазки если кто и мог получить выгоду, то только лишь раджа Бунделькханда.

Однако разве Фогг не говорил, что непредвиденного не существует?

Возможно, он предвидел, что раджа погибнет, но и они погибнут вместе с ним?

Нет, Фогг был джентльменом, и у него было доброе сердце. Он не захочет, чтобы вместе с ним погиб его слуга и коллега. «Если только в этом нет особой необходимости» – подумал Паспарту, и его сердце вдруг упало, как флаг в безветренный день. Но что они могли сделать с двумя маленькими ножичками против винтовок и копий?

– Ах, mon…

И тут они перенеслись.

– …dieu!

Фогг был не таким слепцом, как думал Паспарту. Разведчик давно уже доложил ему, где и каким образом был установлен исказитель и как он охранялся. Фогг не рассказал об этом Паспарту лишь потому, что не знал точно, не произошло ли каких-либо изменений с того момента, как он получил отчет. В противном случае, Паспарту настроился бы на определенные условия, а на месте им пришлось бы столкнуться с непредвиденным. Это могло вывести Паспарту из равновесия. Бедняга и так был сильно напуган. Впрочем, Фогг не стал бы брать его с собой, если бы не был уверен, что как только начнется операция, Паспарту возьмет себя в руки. Трус не смог бы дожить до сорока лет в условиях тайной войны. Да и Стюарт мог доверить эту миссию лишь тому, кто уже много раз доказывал свои способности. Страх не говорит об отсутствии мужества.

Больше всего Фогга волновало поведение Киуни. Его подготовка в качестве боевого слона была проведена только наполовину. К тому же в панику мог впасть даже старый и опытный слон-ветеран.

Переброска произошла мгновенно. Они даже не успели почувствовать, что пронеслись сквозь время и пространство. Только в ушах звенело так, словно они стояли под колоколом размером с их бунгало. Звук был просто оглушительный, так что Фоггу и его помощнику пришлось зажать уши кончиками больших пальцев, продолжая держать остальными пальцами складные ножи.

Киуни рванул вперед, подняв вверх хобот, и пронзительно затрубил от страха. Но они не слышали этого из-за ужасного звона, который, как и прежде, должен был прозвонить девять раз. Этот звуковой феномен сопровождал работу исказителей как с принимающей, так и с отправляющей стороны. Там, где они закопали часы, должно было прозвучать девять громких звонков, которые могли донестись до сэра Фрэнсиса и парса, находившихся на расстоянии в несколько миль. Хотя густые джунгли, скорее всего, заглушили бы звук.

Теория, объясняющая возникновение этих звуков, говорила о том, что искажение пространства вокруг исказителя вызывало конденсацию и искривление электромагнитного поля Земли. При его возвращении в нормальное состояние возникали атмосферные помехи и, как следствие, этот звон. Теория считалась спорной, но причина возникновения шумов была не так уж и важна. Они были неизбежны и, к сожалению, очень напоминали сигнал тревоги.

При беглом осмотре Фогг установил, что с того момента, как они получили донесение разведки, раджа не переставлял исказитель. Только восточному человеку могла прийти в голову идея разместить его подобным образом.

Они находились в просторном зале, освещенном тысячами газовых светильников. Величественные стены поднимались на высоту, наверное, в шесть этажей и заканчивались грандиозным белым куполом. Сам зал имел круглую форму и был около двух сотен ярдов в диаметре. В его стенах, по предварительным подсчетам, было более трехсот высоких и узких арок, а вдоль стены по окружности тянулся выложенный мозаичной плиткой проход примерно в десять футов шириной. Этот проход был приподнят на дюйм над огромным бассейном, занимавшим большую часть зала. А в центре бассейна находился островок из гладкого красного мрамора. Он имел сорок футов в диаметре. Киуни и его наездники появились как раз посередине это островка. Но долго на месте они не задержались.

Киуни тут же начал носиться как сумасшедший по периметру островка. Слоны – отличные пловцы, но даже в панике он не попытался прыгнуть в воду. Пока они без остановки бегали по кругу, Фогг понял, в чем заключалась причина – бассейн кишел