Хранитель выпростал худую руку из-под серой хламиды.

– Знаешь, что это такое?

Матвей вытянул шею, пытаясь разглядеть в руках старика какой-то чёрный брусочек наподобие мобильного телефона.

– Коммандер, – пробормотал Стас.

– Не великая, но очень опасная вещь, – снова усмехнулся Кристопулос. – Уходите и уведите подальше всех людей, я взорву берег.

– Ты взорвёшь МИР?! – не поверил Стас.

– Я взорву мыс, замок останется целым, но вы до него не доберётесь.

– Ты с ума сошёл!

– Я делаю своё дело.

– Почему же ты не сделал этого раньше, когда здесь начали копаться археологи?

– Хранитель МИРа умер, мы узнали это недавно. Я служу другому МИРу.

– Но послушай…

– Уходите. – Кристопулос поднял руку с зажатым в кулаке пультом над головой. – У вас всего полчаса на отступление, ни минутой больше, и ждать я не намерен. Берег будет взорван, даже если вы не успеете уйти.

Стас повернул голову к Матвею.

– Чёртов тюремщик! Ведь взорвёт!

– Надо уходить, – сказал Матвей.

– Да понимаю! – Стас посмотрел на старика. – Скажи хоть, что за Вещь здесь хранится.

– Эскулап.

– Что?!

– Абсолютный биологический корректор, восстанавливающий матрицу любого живого существа.

– Феноменально! Значит, этот Эскулап лечит все болезни, исцеляет все раны, так тебя понимать?

– Уходите, время пошло. – Старик повернулся, тучей серого блестящего шёлка взметнулся его плащ, и старика не стало.

– С-собака! – стукнул Стас кулаком в стену пещеры. – Это, конечно, не «сорок», но Вещь пригодилась бы. Шеф не обрадуется.

– Время…

– Да, пора убираться отсюда.

Они вернулись к свисающему из дыры в потолке устройству подъёма и поодиночке поднялись в верхнюю пещеру. Ничего не объясняя, Стас велел быстро перебраться с берега на катер, предупредил археологов, что «склад боеприпасов» может рвануть в любой момент, и катер с группой Котова отошёл от берега.

Отплыли метров на двести, остановились. Время, отпущенное Хранителем, кончилось, и полоса нависающих над водой скал встала дыбом, на протяжении километра весь бугор мыса Айя взлетел в небо дымными смерчами.

Катер качнуло воздушной волной.

Паламарчук перекрестился.

– Мама родная! Так там и в самом деле был склад?!

– Жаль, – оскалился Стас, глядя на берег в бинокль.

И только Матвей понял, к чему относилось это слово.

Часть II. Ошибись, ми́луя

Глава 1. Репетиция бандлика

Самандар взялся за дело энергично, и уже через два дня после встречи с ним Василия Никифоровича, двадцатого сентября, на совещание собрались бывшие комиссары и командиры подразделений «Стопкрима» в количестве семи человек. Местом встречи избрали дачу Самандара, хотя Иван Терентьевич Парамонов для вящей конспирации и предложил встретиться на нейтральной территории, где их никто не знал. Но Вахид Тожиевич сумел уверить его в безопасности именно его владений, и гости начали подъезжать к дачному посёлку на своих авто к девяти часам вечера, когда стемнело и на всё Подмосковье легла пелена туч.

Хозяин встречал всех лично, гости проходили в дом, обнимались с бывшими соратниками, шутили насчёт седин и животов, вспоминали весёлые случаи из общей жизни, рассаживались, выбирая напитки по нраву.

Впрочем, большинство предпочитали горячий чай, и лишь бывший начальник угрозыска Москвы Александр Синельников попросил кофе с молоком. Самандар сел за стол со стаканчиком глинтвейна.

– Рад приветствовать вас, друзья, в моём скромном жилище, – заговорил он. – На что заработал, то и построил. Наша база в Раменском давно имеет другого владельца, так что придётся создавать новую. Обстановку в стране знаете, а причину встречи сообщит маэстро Котов.

Василий Никифорович обвёл глазами лица приглашённых, с которыми проработал вместе не один год, искореняя Зло в России, проведя десятки операций, называемых бандликами – от слов «ликвидация» и «банда». Все они были людьми решительными, опытными, знающими дело, умеющими брать ответственность на себя, и быть их друзьями считалось честью.

– Поступило предложение от президента, – начал он свою не слишком длинную речь, закончившуюся через двадцать минут. – Что скажете?

Какое-то время в гостиной царило молчание.

Гости размышляли, допивали чай, поглядывая друг на друга, но своего отношения к сказанному выражать не спешили.

Первым заговорил Парамонов. Он отпустил усы и бороду и теперь был похож на сельского агронома, хотя в настоящее время, по последним данным, преподавал в Московском госуниверситете мировую мифологию.

– Я бы начал с медицины. Власть на словах страшно печётся о здоровье людей, строит гигантские перинатальные центры в крупных городах, а в результате сокращения малых больниц и роддомов на селе младенческая смертность выросла втрое!

– Вечные болевые точки России, – пробормотал осанистый, абсолютно безволосый Медведев.

– Дураки и дороги, что ли? – хмыкнул Синельников – глыба мышц и ощутимой силы.

– Медицина, образование, культура.

– В первую очередь – глобальная коррупция.

– Вообще-то я начал бы с Купола, – заметил Самандар. – В первую очередь обезглавить надо его.

– На место маршала тут же высунется такая же нелюдь, – проворчал Синельников.

– А это уже забота президента – быстро заменять убранных чиновников своими людьми.

– Начинать можно с чего угодно, – заговорил Василий Никифорович. – В России не разрушена только чиновничья структура, остальное – обнять и плакать. Однако прежде необходимо разработать концепцию деятельности «Стопкрима» и создать рекрутерское агентство. Чтобы очистить страну, нужна не горстка людей, а система.

– Я уже пишу концепцию, – сказал Вахид Тожиевич небрежно, – ищите соратников. Наша база – инструктора армейского спецназа, бывшие «чистильщики» и сотрудники спецслужб.

– Экстрасенсы, – добавил Медведев.

– Если только из числа проверенных, а не те, что светятся в телепрограммах.

– Я бы связался с Хранителями Круга, – сказал молчавший до сих пор Веня Соколов, бывший командир оперативно-розыскной