— Очаровательный! Какой щербатый! Гляди-гляди!

Не понимаю я этих людей.

Поставили мою клетку на траву, а выйти не дают.

Собрались полукругом и тычут пальцами.

— Как вы не понимаете, я застенчивый! — Бросаю им с досады.

— Гы-ы, шипит!

И давай хохотать.

Бр-р-р. Не люблю, когда на меня так скалятся.

Лучше отвернусь.

— Эй, мажорище, слабо еще раз посоревноваться? — Спрашивает кто-то.

Опускаю иголки, высовываю нос.

А-а-а, это моему хозяину. Ну, конечно. Они раздеваются и начинают приседать со своими самочками на плечах. Кто больше присядет. Идиотское занятие. Лучше бы насекомых ловили, честно слово.

Кричат, визжат. Фыр. Сколько шума!

Люди странные — я уже привык к этому.

Отпустили бы меня побегать, так ведь нет. А между тем, вечер — идеальное время для активности и путешествий. Обожаю вот это, когда несешься по двору, а высокая трава живот щекочет и меж лапками. Кругом запахи, запахи. Насекомые, червяки — лови и ешь.

А вчера, когда моя новая хозяйка отпустила меня побегать, я почувствовал в зарослях орешника, за кладовкой, сладкий аромат, от которого у меня по иголкам сразу побежал ток. А потом остановился и увидел ее: фигуристую, большую, с черными, как ночь глазами, в шикарной темно-серой шубке и аккуратными маленькими ушками.

Это была любовь с первого взгляда.

От нее пахло прелой травой и какими-то корешками. У меня дыхание сперло, голова закружилась, а колючки тут же свело приятной судорогой. На мгновение даже показалось, что я ослеп от ее красоты.

— Разрешите влюбиться? — Фыркнул, опешив.

— Кх-х-х! — Зашипела роковая красотка, выставив идеально белые острые зубки.

Я был сражен.

Так быстро еще не бегал в своей жизни.

Утекал оттуда, даже не оглядываясь. Но был полон решимости вернуться еще. Ведь, возможно, если принести этой самочке сверчка или лягушку, она будет поласковее.

Эх, наберусь смелости и найду тебя, моя колючая любовь!

Так и знай!

Только бы выпустили отсюда.

Что ж, придется быть с ними милым.

Как раз когда хозяин с хозяйкой падают на траву рядом с моей клеткой и начинают обниматься, я строю самый милый вид, на какой только способен.

— Что значат эти буквы у тебя на шее? — Спрашивает самка хозяина.

— Эти? — Он проводит пальцами по шее. — Tale Quale. С латыни: такой, какой есть.

— Ты хотел, чтобы тебя принимали таким, какой ты есть?

— Что-то вроде того. — Хозяин падает на траву и притягивает к себе свою самку. — Я тогда не знал, кто я. Теперь — знаю.

Она лежит на нем, и они трутся друг о друга ртами.

— Кш-пш-кхх! — Решаю вмешаться в разговор. Усиленно привлекаю внимание движениями носа. — Опять вы, люди, без моих советов ничего не можете. Ну, кто так ухаживает за самкой, а? Чувствуешь ее запах? Ее секрет с феромонами? Да-а-а. Значит, ты ей нравишься. Теперь побегай, пофыркай, покажи, какой ты красивый. Я видел вон там, — указываю головой, — в густой траве, за лопухами, одно уютное местечко. Там вас никто не увидит и не услышит. Повернешься к ней мордочкой, толкнешь, понюхаешься немного, а потом пописаешь на траву рядом. Если она сделает то же самое, сморщивай губы и громко сопи. Вздыхает? Ммм… Подбирайся тихонько сзади — она твоя!

— Что-то Серёня расшумелся. — Хозяин наклоняется и открывает клетку. — Ну, побегай. Иди. Разомни кости. Я как раз сегодня прибрался во дворе.

Внутри меня взрывается волна восторга.

Правда? Можно? Уи-и-и-и!!!

Текать!

Сверчки! Трава! Бегом за кладовку!

— Какой забавный, так бы и затискала. — Слышится голос хозяйки.

— Ага, щас, разбежалась! — Ворчу я. — Своего самца тискай, а от меня руки прочь! Попробуй теперь догони!

— Мари-и-ин! — Слышится за спиной, пока я лечу по земле, с трудом переваливаясь через кочки. — Сережик в вашу сторону побежал. Посмотрите, чтобы не удрал за забор, ладно?

— Ладно! — Передо мной вырастает здоровенная человеческая самка со стеклами на глазах.

Не удивляйтесь: эти люди вечно украшают себя чем попало.

— Пкх-кх! — Старательно торможу и пытаюсь обогнуть ее мощные лапы.

Ой, да их тут двое: с ней какой-то большой рыжий самец человека.

Следуют за мной по пятам. Во пристали! И топают. Аж земля сотрясается от их тяжелых шагов.

Сверчки! Лягушки! Кладовка!

Меня не остановить!

Ничто не встанет на пути моей любви!

— Марин, мы вроде уже все обсудили… — Грохочет надо мной голос.

— Что всё? — А это уже великанша.

Я снова чувствую запах той, что пленила мое сердце. Вот, она уже близко, это ее следы. Ежиха моя ненаглядная, где же ты, где?

— Почему ты меня постоянно отталкиваешь? Я тебе не нравлюсь?

— Слушай, Майкин, ты меня достал. Второй раз ты из меня этого не вытянешь!

— Так трудно повторить, что нравлюсь тебе? У тебя что, язык отсохнет?

— Нет. Просто все эти романтичные глупости — они вон, для Оли и Насти. А я девушка серьезная. И немногословная.

Сворачиваю к орешнику, упрямые великаны за мной.

— Я тебя люблю, Марин. А ты меня. Почему нам нельзя об этом говорить?

— А зачем?

— Мне кажется, у тебя комплексы. Давай уже расскажем о нас ребятам.

— О чем?

— Кончай прикидываться! У тебя одна учеба на уме, меня ты отталкиваешь постоянно. Не делай вид, что ты железная!

— А я такая и есть.

— А вот и нет!

Бам. Остановились. Шуршит листва. Я тоже застываю на месте и перевожу дух. Задираю мордочку вверх и гляжу на них. Фу, эти тоже ртами трутся.

Учи, не учи, эти люди абсолютно безнадежны!

Просто надо рядом с ней пописать, это гораздо проще и действеннее!

Так нет же…

Громко фыркаю, поворачиваюсь, хочу продолжить забег и вдруг замираю. Потому что вижу ее… Черные глаза с поволокой, длинные стройные лапки, густой белесый мех под серой колючей шубой. Мое сердце толкается в груди, как червяк в упругой земле.

— Я подарю тебе всех червяков мира, крошка. — Проносится в мыслях. — Брошу к твоим ногам всех личинок, гусениц и слизней, детка. Только будь моей!

И, обнажив зубы, начинаю громко шипеть.

Пусть видит, какой я красавчик. Пусть знает, кто здесь самец.