— И это, по-твоему, основание, чтобы сеять смуту в северных графствах? Ты всерьез веришь, что Эдуард вам позволит отделиться и зажить, как сами пожелаете?

— Он не сможет удержать нас. Мы уже достаточно сильны.

— И сначала надо убрать меня, потому что я стою за Эдуарда и за Англию?

Ответил Уильям:

— Вы украли у меня Оррик и Лиллиану!

— У вас уже есть дом. И у вас была жена!

Уильям сделал шаг вперед, угрожающе размахивая мечом.

— Лиллиана всегда была моей! Я знаю это. Она знает это. Но вам понадобилось все разрушить!

— Скажи ему, Лилли. — Голос Корбетта звучал ясно и спокойно, и Лиллиана воспрянула духом. — Скажи ему, что есть между нами.

Она боялась, что ей изменит голос. Она боялась, что слова утонут в слезах и что Корбетт не услышит ее ответа. Но его взгляд был твердым, и бесстрашие мужа придало ей силы.

— Я люблю тебя, Корбетт! Я полюбила тебя с…

Дикий крик ярости, который издал Уильям, заглушил ее последние слова. Как безумный, он бросился на Корбетта, высоко подняв меч.

При этой бешеной атаке Корбетт отпрянул назад, и Лиллиана в ужасе закричала. Как одержимый воин-берсеркер, Уильям кинулся за ним, и оба отклонились вбок, пытаясь добиться преимущества.

Хью не стал медлить. Он бросился к Корбетту, выхватив длинный острый кинжал. Лиллиана едва не лишилась чувств, когда раздался леденящий кровь крик боли. Но кровь, что пролилась на замшелый камень, не была кровью Корбетта. В последний миг перед разящим ударом кинжала Хью Корбетту удалось извернуться. Клинок вонзился в бок Уильяма, и теперь друг против друга стояли два брата.

Хью сразу поднял свой меч, но Корбетт не медлил. Через мгновение он уже стоял на ногах. И его грозный меч также был готов к бою.

— Ты дьявол! — вскричал Хью. — Язычники должны были бы давно покончить с тобой!

— Но почему ты хочешь моей смерти? Дело же не только в Эдуарде. Дело во мне. Но почему? Почему?

— Потому что ты был отцовским любимчиком. И я это знал, и ты это знал. Все знали, что отец оставил бы Колчестер тебе, если бы имел такое право!

Было очевидно, что Корбетт меньше всего ожидал услышать подобное, и при виде его озадаченного лица Хью начал смеяться.

— Ах, вот оно что. Ты думал, что я не знаю. И он так думал. Но в конце концов он признал это.

Лиллиана скорчилась в расселине, пораженная странными речами Хью. Он сумасшедший, думала она, но это делает его тем более опасным.

— Как понять твои слова «он признал это»? Наш отец никогда не играл в эти игры с «любимчиками». Он ожидал одного и того же от нас обоих, он не делал различий между нами. Зато ты сам никогда не соглашался смириться с таким положением, когда с нами обращались одинаково.

У Хью исказилось лицо:

— Ну, вот видишь! Даже твои слова — это лишь повторение его слов. Но оба вы ошибаетесь. Я показал ему, у кого есть достаточно хитрости и силы, чтобы управлять Колчестером. А теперь я покажу тебе, кто будет управлять всей Северной Англией.

При этом он сделал ложный выпад влево и направил на Корбетта разящий удар своего меча. Но Корбетт был наготове и отразил удар.

— А как же ты показал ему? — спросил Корбетт ровным насмешливым тоном. — Каким образом ты показал ему свою хитрость и силу?

Хью злобно улыбнулся:

— Когда мы были на охоте, он упал с лошади. Ты помнишь этот день. Он упал и звал кого-нибудь на помощь. Все оказалось очень просто. Мне понадобился лишь один камень, чтобы вышибить из него дух. — Его улыбка угасла. — Он сказал, что ты узнаешь об этом. Но ты так ничего и не узнал. Ты поверил моим обвинениям против лорда Бартона — и все поверили. Но это сделал я. Я!

На мгновение Корбетт позабыл об осторожности. Он знал, как низок и подл его брат, но признания Хью вышли далеко за пределы того, что он ожидал услышать. В горле у него пересохло, и он хрипло спросил:

— Но ведь Колчестер в любом случае стал бы твоим. Так зачем же ты это сделал?

— Да чтобы показать ему: я могу сделать все, что мне вздумается. Вот и показал. А теперь я покажу тебе.

С криком, больше похожим на звериный, чем на человеческий, он устремился вперед. Металл ударялся о металл. Мускулы напрягались в неистовом усилии. Потом один из братьев поскользнулся на шатком камне, и оба упали, но не выпустили оружия.

Лиллиана услышала, как Корбетт охнул от боли, и увидела темное пятно, расплывающееся у него на бедре. Потом он резким, мощным движением перебросил Хью через плечо. Когда же оба сумели встать на ноги, оказалось, что Корбетт прижат спиной к высокому камню, нависающему над долиной.

Хью дышал с трудом, но захихикал, когда оценил свое преимущество.

— Итак, делу конец. То есть тебе конец, разумеется. Для меня это начало.

— А что будет с Лиллианой? — перебил его Корбетт. — И с малышкой? Ты убьешь их обеих? И как же ты это объяснишь? И потом, за нами едут мои люди. Как ты объяснишь нападение на них?

На лице у Хью отразилась растерянность; Корбетт же продолжал, как ни в чем не бывало.

— Ты проиграл, Хью. Алчность сгубила все твои замыслы.

Хью перевел взгляд с Корбетта на Лиллиану, а потом — на реку, поблескивающую далеко внизу. И сразу же бросился на Корбетта, нацелив острие меча прямо в сердце брата.

Лиллиана вскрикнула, но Корбетт, как видно, ожидал нападения. Быстрым движением он отклонился, и страшный удар пришелся в пустоту. Хью попытался повернуться и прикончить Корбетта, но в темноте не рассчитал своих движений. Он резко повернулся на пятках, не удержал равновесия, поскользнулся, и ноги его сорвались с обрыва. Пронзительно завизжав, он пропал из виду.

Наступившая тишина казалась оглушительной. Лиллиана была так потрясена, что не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Она могла лишь смотреть на Корбетта, который заглядывал за край обрыва. Потом он пошатнулся и опустился на одно колено.

В тот же миг Лиллиана поставила корзину на камни и метнулась к нему. Крепко обняв его и прижав к себе, она изо всех сил старалась оттащить его от опасного края скалистого выступа.

— Корбетт! Корбетт! — восклицала она снова и снова.

Не вытирая слез, заливающих ее лицо, она покрывала поцелуями его щеки, глаза, губы. Его била дрожь — от усталости, от боли, от ужасных открытий последних минут. Но он порывисто схватил жену в объятия и прижал ее к себе.

— Я думал, что потерял тебя. Я люблю тебя, Лилли. Люблю! Я бы не вынес, если бы потерял тебя. Я не хочу без тебя жить!

— А ты и не будешь жить без меня. Никогда. Я умерла бы, если бы не могла быть с тобой! Я люблю тебя! Я всегда буду тебя любить.