Еще 2200 лет (огромный срок!) Ковчег Завета простоял в «заточении». И лишь случайность помогла крестоносцу Карлу Лайну обнаружить схрон. Хотя, конечно, когда речь идет о святынях такого порядка, наверное, случайно ничего произойти не может. Скорее всего, был избран человек, один из многих тысяч крестоносцев, которому суждено было сыграть в судьбе Ковчега только Господу известную роль.

Он благополучно извлек Ковчег из схрона, без каких-либо происшествий довез его до острова Родос. А затем, когда крестоносцы возвращались в Европу, вывез его на корабле в Ливонию. Везде ему соответствовала удача. Никто ни разу не поинтересовался грузом, который вез Лайн. Словно Ковчегу открывалась в Ливонию прямая дорожка. Но почему именно туда? Лайн, чьими трудами перевозили Ковчег Завета, много раз задавал себе этот вопрос. Много раз в молитвах вопрошал Господа, но ответа так и не дождался.

Может быть, ему и суждено слепо исполнить волю Всевышнего? А иначе ничего бы не вышло так, как должно? Мы никогда не получим ответы на этот и другие вопросы, касающиеся пути Ковчега Завета. Да и нужны ли они?

…Их было двенадцать человек. Двенадцать рыцарей, собравшихся в Ливонском замке Карла Лайна, чтобы произнести торжественную клятву. В центре каменного постамента, выложенного в виде круга, стоял Ковчег Завета, внутри которого находились лишь Скрижали и больше ничего. Все драгоценности и золото были уложены в кожаные мешочки и сохранялись в тайном месте. По стенкам зала висели факелы, которых тоже было двенадцать. Они ярко пылали, освещая все уголки торжественного зала.

Карл Лайн поднял руку и громко произнес:

– А сейчас я хочу дать слово нашему учителю. Пусть из его уст источаются те слова, которые станут отныне сутью нашего существования на этой бренной земле. Прошу!

– Братья мои, славные крестоносцы! – начал он, – воины Христовы, доказавшие свою силу на поле брани, я обращаюсь к вам в этот день со словами, которыми отец благословляет на доброе дело своих сынов.

Вы собрались здесь добровольно, по велению своего пылкого сердца. Я знаю, что Господь избрал тех, кого считает достойными понести тот крест, который мы с вами сегодня взвалили на свои плечи.

Я обращаюсь к вам с вопросом: «Все ли готовы на такой шаг?» Еще не поздно отступиться. И ничего зазорного в подобном решении я не найду. Вы не будете осуждены ни мною, ни вашими товарищами.

– Мы готовы! – дружно ответили крестоносцы, а Карл Лайн добавил:

– Среди нас нет трусов!

– Хорошо, – сказал учитель, – тогда я прежде прочту молитву «Отче наш».

И он стал быстро повторять знакомые всем слова, и рыцари также беззвучно вторили ему одними губами. В зале вдруг сделалось так жарко, будто по всем его сторонам пылали раскаленные камины. И тепло от них вмиг заполнило душное от напряжения и волнения пространство. Казалось, весь замок сейчас раскалится и покроется копотью от языков невидимого огня.

Дивон, к которому учитель стоял спиной, не спускал с этого человека глаз, все время пытаясь отыскать хоть какую-то фальшь в словах или действиях. Но тот вел себя безукоризненно. Откуда же взялся этот учитель в Ливонии? Ведь его здесь прежде не было. Не знал его Дивон и в те времена, когда вместе со своими рыцарями сражались они плечом к плечу за веру Христову на Святой Земле.

Да и не мог этот, уже старый человек, идти в бой вместе с другими крестоносцами – годы не те. Дивон внимательно рассматривал того, кого Карл Лайн назвал учителем, и все больше и больше убеждался, что он, скорее всего, похож не на воина, а на иссушенного постами монаха-затворника. Вот только глаза у него пылают не как у святых отцов, да и речь такая зажигательная, что совсем не похожа на нудную проповедь. И стоит ему заговорить – слушаешь, разинув рот, и жарко становится – как вот сейчас.

Закончив молитву, учитель прокашлялся, а затем достал бумажный свиток и, развернув его, принялся читать своим низким голосом заблаговременно написанный текст.

– Во имя изменения мира, вместо созерцания его, Боже, ты, чей взор мечет молнии и чей голос гремит как гром, если мы не нарушаем законов предков, не несем хаоса и не выражаем разрушительных чувств и не осуждены на крестные муки, дай нам знать, пусть на короткий миг угаснут твои молнии и смолкнет твой гром! Темнота и тишина в небесах да будут твоим ответом!

Мы, рыцари ордена Cancer, в терновых венцах Святых, эпохи взрослеющего христианства, берем на себя грехи мирян, чтобы они могли дышать свободно грудью, берем на себя великую роль – служить отдушиной и разгрузкой в жизни людей, идя на помощь опустошенной душе, утешая непокорных и неудовлетворенных.

Иже с ними и богатые собственники, личности, закрепощенные вещественными силами миропорядка, членами одной и той же общины верующих, увидевших свет, воссиявший им из другого мира, что придает оттенок абсолютной необходимости любому падению ума, который способен свершить великое духовное преобразование, связанное с переменами в мировоззрении и общем образе жизни. Для этого мы, рыцари ордена Cancer, готовы проявить героическую волю, дабы придать нам силу для борьбы с неведомым.

Боже, с ясностью, не вызывающей никаких сомнений, вынеси свой приговор, если мы отступимся от сей клятвы, отойдем от организации стройного порядка в беспредел стихии и хаоса. Лишь строгая организация духа способна победить деспотический мертвый порядок.

Пусть твой суд действует во имя высших сил, которые укажут причины зла и пути к его устранению, а не просто казнит. Личная вина каждого – есть обвинительный акт отдельных лиц. Она повышается от сознательного понимания вещей и всегда означает личную вину. Ложь ласкает взгляд обманчивой иллюзией глубины. Война против лжи – вот наш боевой клич, Боже.

Чистота нового духа, противник всякого лицемерия, обернется сияющим покрывалом Духа святого. И нам остается наслаждаться этим сиянием.

Для взрослого стать ребенком – задача трудная; еще более трудная задача – отречься от самого себя в желании возвысить свой дух.

Пусть горьким соком жизни будут полны наши искания, пусть минуют нас духовная болезнь и утопия мрачного царства – отвращение к жизни.

Да покарай, Боже, всякого из нас, кто будет противиться тебе, совершать попытки ослабить влияние осиянного духа Святого.

Пусть же отрицательный приговор войдет в силу неотвратимо и мгновенно при дьявольском грехопадении души и тела для каждого члена рыцарского орденаCancer.

Клянемся беспощадно разоблачать иллюзию дьявола, где за пленяющей и прельщающей нас женской красотой он прячет ужас разложения и распыления и за покровами одежды, напластования прячет свои складные чудовища.

Клянемся вести за собой всех мирян к выходу из физической и материальной плоти в иной, высший мир.

Клянемся использовать все превосходящие силы, чтобы новое направление одержало победу, и проникло даже в глубокую пропасть, чтобы полностью овладеть сознанием всех сущих на Земле.