– Стратег придерживается иного мнения, и я склонен согласиться с ним.

– Он не видел червя и не представляет, что это за чудовище!

– Я и сам не представляю, как такой монстр мог появиться в недрах земли, – признался брамин. – Но людьми создано такое количество самого разнообразного оружия, включая бомбы и ракеты, что ими можно уничтожить все живое на нашей планете. Собственно, двадцать лет назад мы это доказали.

– И вы собираетесь сбросить на червя атомную бомбу?

Брамин потупился и принялся складывать разложенные на столе бумаги. Гончая обратила внимание, что помимо знакомой ей схемы метро, там еще была выцветшая карта Москвы, схема московского железнодорожного узла и листы с какими-то расчетами.

– Не я – Стратег, – сказал он, не поднимая глаз. – Вообще-то он не сообщил мне, как собирается убить червя, но дал понять, что у него есть средство.

– Поверьте мне, я знаю Стратега гораздо дольше, чем вы! – из последних сил воскликнула Гончая. – Ему нельзя доверять!

Все усилия оказались напрасны. Брамин ее не слышал. Сложив все свои бумаги в стопку, он наконец поднял на нее глаза и сказал:

– Думаю, Катана, вы несправедливы к Стратегу. Собираясь убить червя, он защищает вашу дочь и в первую очередь помогает вам.

Спорить с ним было бесполезно, и Гончая это поняла. Она вернулась на табурет и обхватила голову руками. Стратег в роли защитника и спасителя Майки! Немыслимо! Мир не просто рухнул – он перевернулся.

* * *

Больше она не произнесла ни слова и даже не ответила на прощание, когда гость собрался уходить. Даже головы не повернула, лишь молча кивнула в ответ. Пожалела уже потом, когда дверь за ним захлопнулась и в замке несколько раз повернулся ключ.

В наручниках или без, выпускать ее на свободу никто не собирался. А она даже не выяснила, где находится! Достаточно было спросить у старого знакомого, что это за станция, и она бы получила ответ. Гончая была в этом абсолютно уверена. Брамин не стал бы от нее ничего скрывать, даже если бы Стратег попросил его об этом. Но потрясенная его рассказом о преследующем Майку черве она какое-то время не могла думать ни о чем другом. Лишь об угрожающей девочке опасности. Теперь стало понятно, почему Стратег отослал ее подальше от себя. Чтобы не оказаться рядом в тот момент, когда червь до нее доберется!

Гончая сжала кулаки, с удовлетворением отметив, как заиграли под кожей напрягшиеся мышцы. Несмотря на содранную кожу на руках и разбитые губы, у нее достаточно сил, а чтобы вырвать Майку из лап Стратега, пока он окончательно не погубил ее, сил понадобится много. Но сначала нужно выяснить, где он прячет девочку и как туда попасть.

Путь от палатки Очко до станции, где ее поджидал Стратег, Гончая проделала с мешком на голове, связанными руками и стреноженными ногами. Станционной платформы и рельсовых путей она не видела – мешок сняли, только когда ее запихнули в камеру, но Гончая была уверена, что это именно станция, а не очередной бункер Стратега. А вот, что за станция, оставалось неясно. Камеры для заключенных и комнаты для допросов имелись практически на всех крупных станциях, но Гончая подозревала, что оказалась на Красной Линии, возможно, что и на знаменитой своими застенками Лубянке. Уж слишком прочными и основательными выглядели окружающие ее каменные стены.

Гончая встала с табурета, прошлась по допросной из конца в конец, потом улеглась спиной на стол и уставилась в потолок. Там горела забранная проволочной сеткой электрическая лампочка, достаточно яркая для такой небольшой комнаты. Почему ее не выключают, чтобы экономить электричество, когда в допросной, кроме заключенной, никого нет, оставалось загадкой.

В двери снова заскрежетал замок, Гончая не шевельнулась. Лишь когда с порога раздалось:

– Отдыхаешь? – приподняла голову.

Перед ней снова стоял Стратег. Он где-то успел переодеться в армейские брюки со множеством карманов и перепоясался широким офицерским ремнем.

– Позволишь войти? – продолжил придуриваться Стратег.

Гончая пожала плечами.

– Хочу быть уверен, что ты не набросишься на меня, когда я войду.

– Не наброшусь, входи. – Она опустила ноги на пол и уселась на столе по примеру самого Стратега.

Он поколебался несколько секунд, потом все-таки вошел, взглянул на привинченный к полу табурет.

«Неужели сядет?» – мелькнула у Гончей шальная мысль.

Но Стратег поступил по-другому: переставил в центр комнаты стоявший за столом стул, развернул его спинкой к собеседнице и уселся сверху, скрестив на спинке руки.

Гончая его усилий не оценила.

– И что дальше? – спросила она.

– А дальше мы выманим червя из его подземной норы и убьем.

Стратег сообщил это таким тоном, словно собирался заколоть свинью или зарезать курицу, хотя ему вряд ли приходилось делать то и другое. Представить Стратега гоняющимся за курицей или поросенком с ножом в руке было совершенно невозможно. Но еще больше ей хотелось посмотреть на то, что он будет делать, когда увидит червя.

– Мы?

Несмотря на откровенно недоверчивый тон, вопрос не смутил Стратега.

– Ты, я, твоя дочь, ведь ты так ее называешь, и мои помощники.

Спокойная поза, мимика, даже интонация и тембр голоса – все указывало на то, что он не солгал. Но Гончая все равно не верила ему. Стратег был настоящим профессионалом лжи и почти никогда не говорил правду. Во всяком случае, до конца.

– Ты собираешься сразиться с червем?

На этот раз Стратег задумался.

– Гм, никогда не примерял на себя роль рыцаря, но можно сказать и так. Почему нет? – Идея настолько пришлась ему по вкусу, что он даже вскочил со стула. – Если представить червя свирепым драконом, а метро – подземным королевством, то я, несомненно, король-рыцарь, защищающий свое королевство, свой народ и принцессу от ужасного чудовища. Мои помощники – оруженосцы. А тебе, как названой матери принцессы, отлично подойдет роль моей королевы.

Гончая брезгливо поморщилась. Не потому что Стратег отвел ей роль «своей королевы», а потому, что все его сопровождающееся кривлянием заявление походило на жалкий фарс.

Однако сам Стратег так не считал.

– Напрасно морщишься, – сказал он. – Не важно, что я ношу: камуфляж или рыцарские доспехи. И не важно, как называть метро: подземным королевством или последним оплотом человечества. Это наш мир: мой и твой. И мы должны его защищать.

– Ради светлого будущего? – усмехнулась Гончая.

– Именно ради будущего! А за светлое будущее приходится бороться. Именно этим я и занимаюсь.

«И когда ты только успеваешь? У тебя же столько дел: сладко спать, вкусно есть, наливаться коньяком и виски, трахать молоденьких девок и точить лясы с такими же бездельниками».