Нефть заменила жемчуг, полностью «подмяв» под себя экономику. Все прочие отрасли хозяйства не развивались — за исключением, пожалуй, цементной промышленности. Шейхство впервые переживало строительный бум. Однако цементные заводы возводились в том числе и для нужд нефтяной индустрии. В остальном же кувейтцы забросили все привычные занятия. Никто не желал ловить рыбу, пасти скот или возделывать землю, если правительство предлагало высокооплачиваемую работу в нефтяной сфере. Кувейт не производил даже продукты питания, а благодаря системе социального обеспечения многие подданные и вовсе решили не работать. К середине XX века рынок труда захватили мигранты. Концепция «государства всеобщего благосостояния» на них не распространялась.

Идея подобного государства возникла в 1951 году, когда шейх Абдалла III — наследник Ахмеда I и сын Салема I — решил распределять нефтяные деньги поровну между правителями и народом. Раньше все доходы принадлежали династии Аль Сабах, но отныне половина из них тратилась на социальные проекты, в первую очередь — на медицину и образование.

Обе сферы требовали колоссального финансирования. В XVIII–XIX веках в шейхстве вообще не было больниц. Первая больница (для мужчин) появилась лишь в 1910 году — при Мубараке Великом. Ее основали адепты Реформатской церкви в Америке[132]. Специально для этого они по просьбе монарха расширили свою небольшую Арабскую миссию.

Мубарак отнюдь не горел желанием пускать в страну христианских миссионеров, но медлить было нельзя.

Спустя девять лет в Эль-Кувейте открыли вторую больницу — для женщин и детей. Уровень младенческой смертности ужасал американцев и англичан: 125 из 1000 новорожденных не доживали до года. Взрослые и подростки умирали от холеры, туберкулеза и малярии. Девочки, с ранних лет закутанные в чадру, болели рахитом. В 1932 году оспа в столице выкосила 4 тыс. человек за 10 дней. Британские медики рекомендовали Ахмеду I провести всеобщую вакцинацию — но люди боялись незнакомой процедуры и массово от нее отказывались. Шейх велел принудительно вакцинировать учеников медресе. Когда мальчики не только выжили после прививки, но и не заболели, люди успокоились и постепенно потянулись в медпункты.

В сфере образования дела обстояли не лучше. На заре ХХ века единственными учебными заведениями в Кувейте были немногочисленные медресе, где мальчикам преподавали Коран и основы арифметики. Если богачи посылали сыновей учиться за границу, то рядовые подданные зачастую не умели читать и писать. Позже Арабскую миссию Реформатской церкви в шутку прозвали «школой маленьких бюрократов» — там отпрысков привилегированных семей обучали базовому английскому языку и набору текста на печатной машинке. Первая частная школа — «Мубаракия», основанная в память о Мубараке Великом, — открылась в Эль-Кувейте в 1911 году по инициативе и на деньги кувейтской знати, включая ас-Сабахов. Женское образование отсутствовало до 1965 года, пока не заработала стандартная система для всех детей обоих полов (детский сад, начальная и средняя школа).

Нетрудно догадаться, что образование и здравоохранение держались на зарубежных специалистах. В 1960 году 9 из 10 учителей являлись иностранцами, врачей-кувейтцев насчитывалось около 10 человек на всю страну. Однако мигрантам было раз и навсегда отказано в получении кувейтских паспортов. Бомба, заложенная под фундамент общества, уже тикала, — но ее еще никто не слышал.

Летом 1947 года из короны Британской империи выпал бриллиант индийских колоний. При падении он раскололся на Индию и Пакистан. Утратив свою главную заморскую драгоценность, Лондон уже не был заинтересован в защите коммуникаций между Средиземным морем и Индийским океаном. Великобритания — изнуренная Второй мировой войной — начала постепенно сдавать позиции на Ближнем Востоке; позиции, с лихвой оплаченные деньгами и кровью.

19 июня 1961 года британский политический резидент в Персидском заливе Уильям Люк и кувейтский шейх Абдалла III (сын Салема I) обменялись дипломатическими нотами, извещавшими об аннулировании соглашения 1899 года. Абдалла III был провозглашен первым амиром независимого Кувейта.

Быстрее всех на это отреагировал Ирак. Несмотря на многократные акты признания ирако-кувейтской границы, Багдад надеялся аннексировать новоиспеченный эмират. Уже 25 июня премьер-министр Абдель Карим Касем яростно обрушился на «проклятых колонизаторов». В страстной публичной речи он объявил Кувейт «исконной иракской землей» и пообещал в ближайшее время освободить кувейтцев от «тирана и узурпатора» Абдаллы III. Самого амира Касем пренебрежительно называл «каймакамом», — намекая на былой статус ас-Сабахов и отказывая им в суверенном правлении.

После пламенного выступления Касема Ирак захлестнула волна патриотизма. Командующий сухопутными силами, генерал Салех аль-Абди заверил соотечественников, что доблестная иракская армия в любой момент готова выполнить приказ премьер-министра и «восстановить единство нашей страны».

В июле Абдалла III отправил племянника Джабера в турне по арабским столицам. Джабер посетил Эр-Рияд, Дамаск, Амман, Каир и Тунис — и везде рассказывал, что его августейший дядя мечтает избавиться от британцев, но не может остаться один на один с сумасшедшим агрессором Касемом. Следовательно, говорил Джабер, надо создать особую арабскую армию для защиты Кувейта. Великобритания, в свою очередь, информировала ООН, что готова покинуть эмират и делегировать его защиту мировому сообществу — в лице ООН или ЛАГ.

На волне международного сочувствия Кувейт уже 20 июля вступил в ЛАГ — а 8 августа принял военную миссию Лиги. Вскоре в эмират были переброшены «Арабские силы сдерживания» из Саудии, Иордании, Туниса и Судана. Они оставались в Кувейте до февраля 1963 года, пока Касема не свергли баасисты. Британцы завершили вывод войск из Кувейта 10 октября 1961 года.

Описанные события известны как Кувейтский кризис 1961 года. Они являлись своеобразной «репетицией» той катастрофы, с которой эмират столкнулся через 29 лет. Первый год независимости обнажил три фундаментальные проблемы государства ас-Сабахов: нехватку природных ресурсов (кроме нефти); большое количество мигрантов[133] и отсутствие опыта национальной обороны. В прошлом Кувейт не защищал себя ни от османов, ни от саудовцев, ни от иракцев. Ас-Сабахи всегда обращались за помощью к союзникам — сперва к британцам, а затем к арабскому миру и США. Обретя автономию, эмират остался таким же слабым в военном отношении, как и полвека назад — при Мубараке Великом.

Кувейтские купцы внесли значительную лепту в отмену британского протектората. В 1954 году они учредили Демократическую лигу, куда вошли все патриотические партии и движения. Спустя пять лет — после Суэцкого кризиса (1956) и Иракской революции (1958) — Лига организовала в стране ряд антибританских митингов и забастовок. Мотивация торговцев была проста: они не хотели делить «нефтяные» деньги с англичанами. Исторически коммерсанты влияли на шейхов, заставляя их считаться с собой. Поэтому неудивительно, что Кувейт превратился в конституционную монархию, где власть монарха сдерживались и ограничивалась купеческими кланами.