– Запятнанный… — Дарен странно усмехнулся. — Мне было пять лет, когда мать назвала меня так. Сразу после рождения богини забрали меня к себе. Потом отец выкрал меня у них. Затем мама выкрала меня у него. Когда я в пятилетнем возрасте снова оказался с родной матерью в Огненном Королевстве, она хотела, чтобы я был сильнее остальных. Богини обучали меня другому, не силе огня. Отец обучал меня силе земли. Тогда я почти ничего не знал об огне, поэтому не мог ему противостоять. – Дарен сделал паузу и снова уставился на небо. Как и я, он искал там какой-то выход, ответ. Я знала это, потому что сама постоянно смотрела на небо с тех пор, как моя мама ушла.

– Это сделала твоя мама? — спросила я слабым голосом.

Он медленно кивнул.

– Они оба делали это со мной. Они оба верили в наказание. Они говорили, что я запятнан. Они думали, что таким образом закаляют меня. Наказывали меня за то, что я якобы забывал, кто я есть.

Его сжигала собственная мать.

Его пытал собственный отец.

– Дарен, мне так жаль.

– Я тоже атаковал их. Не огнем. Не землей. Своим разумом. Война между мной и моей матерью так и не закончилась. Она продолжала нападать на меня вплоть до своей смерти. Отец всегда видел во мне соперника, а не сына. Он думал, что я убью его, чтобы стать лордом. Поэтому он устранил Эврана и сделал меня Хранителем Огненного Королевства. Он пытался убить меня столько раз, что не счесть. Но постоянно терпел неудачу. В конце концов, он вручил мне королевство, чтобы держать меня в узде. Он убил мою мать, убил моего старшего брата, убил или посадил в темницу всех в этом королевстве. И каждый раз, когда я сопротивлялся, он отвечал еще более жестоким ударом. В итоге я стал лицемерным лордом покинутого королевства, лордом, который отвернулся от своего народа. Меня называли испорченным, непредсказуемым, неудачливым. Даже мой собственный народ. Ни Огненное Королевство, ни Земное Королевство не приняли меня. Для всех них я был лишь нежелательным полукровкой. Сердце и сила лорда всегда привязаны к его королевству. Но я лорд сразу двух земель. Никто не хочет видеть правителем раздвоенного, запятнанного человека.

Когда он повернулся ко мне, казалось, потемнели не только его зрачки, но и все небо над нами.

– Мама не была злой, Нова, — продолжил он. — Она была воплощением самого зла. Она называла меня дитем богинь и держала при себе лишь по одной-единственной причине: во мне текла кровь Амона. До самой смерти она всячески внушала мне, что я сотворен не из огня. И сегодня ты дала ей еще один шанс. Спустя годы, сотни лет ты позволила ей снова запятнать меня!

Мое негодование возросло еще больше, когда я посмотрела на его лицо, искаженное болью. «Я не знала» – единственное, что пришло мне на ум в тот момент, но я больше не хотела говорить ему эти слова. Не хотела больше сражаться с ним, не хотела, чтобы мы продолжали причинять друг другу боль. Я ведь даже не представляла, что сделала с ним.

– Ты мешаешь мне с первого дня, – снова заговорил он. Его внимание переключилось на звезду, одиноко сияющую в небе. А ведь я тоже претендовала на свет этой звезды, как только прибыла сюда. – Ты стояла у меня на пути и все время рушила мои планы. Я никогда по-настоящему не сердился на тебя. Ни когда ты вернула Арына, ни когда украла у меня ожерелье и бросила меня в пещере, ни когда своими действиями вернула богинь. Но это… это доказывает то, что теперь мы с тобой противостоим друг другу. Ты не можешь быть на моей стороне, даже если бы захотела.

– Если бы ты сказал мне, – пробормотала я, – если бы рассказал мне все… Если бы не скрывал столько всего от меня… – Я встряхнула головой. – Может, ты и прав. Наши интересы никогда не совпадут.

– Ты уже достаточно помогла мне. – Он вздохнул. – Мы спасли Шафака. Вернули ожерелье. Больше ты ничего не сможешь сделать. Я хотел, чтобы ты была рядом со мной, но теперь это невозможно.

– Почему? Я могла быть с тобой вчера, почему не могу быть с тобой завтра?

Он повернулся ко мне.

– Потому что теперь она знает тебя, – ответил Дарен. – Я не могу отдать ожерелье кому-то другому, но и тебе не позволю быть рядом с ней.

– Так все это ради меня?

– Ты не понимаешь… – устало произнес он. – Жизнь в Элементале отличается от твоей прежней жизни в мире людей. Здесь все давно распланировано. Небеса нарисовали свои звезды. – Он снова посмотрел на одиноко сверкающую звезду. – Вы называете этот цикл судьбой. Когда на небе засияли звезды для меня, моя судьба была предначертана, и тебе в ней места нет. Может быть, тебя никогда не было в моей судьбе, и я просто все неправильно понял.

В горле встал огромный ком. Теплая вода показалась ледяной.

Я растаяла в ней, но замерзла от холода.

– Тогда почему мне так грустно, Дарен? – всхлипнула я. – Почему мне так плохо? – Несколько слезинок скатились по моим щекам к подбородку. Дарен повернулся ко мне, а на его лице появилась бесстрастная полуулыбка. Он вытащил пальцы из воды и вытер мне глаза.

– Оплакивают не только мертвых, русалочка, – прошептал он. – Оплакивают и безвозвратно ушедшие моменты. Оплакивают и умершие чувства. Мы с тобой будем нести эту печаль всю жизнь. Будем оплакивать те мгновения, которым, как мы теперь знаем, не суждено сбыться.

Почему в самый нужный и ответственный момент слова покидают тебя? Эти мысли не давали вам спать по ночам, предложения переплетались между собой, но почему в такие моменты все стирается?

– Но мы такие сильные…

– Вот поэтому мы никогда и не будем счастливы. Такова цена, которую заплатил я. Такова цена, которую заплатил Арын. Такова цена, которую заплатил Амон. Ты нужна Арыну, ты должна защитить его королевство. И именно этого ты захочешь завтра с восходом солнца. Ты захочешь быть там. Тебе больно находиться вдали от своего королевства. А я хочу спасти свое королевство. Вот что значит быть лордом… быть наследницей… Это совсем не то же самое, что быть человеком, Нова.

Впервые в жизни он говорил так осторожно. Впервые в жизни он был так серьезен. Впервые в жизни мне было нечего ему ответить. И впервые в