в молчании, держа меч и щит наготове, подобно гигантским статуям, что возвышались по бокам от них: Аркейс, Белор, Кавен и Лейра слева, Имир, Залма, Кельм и Альз — справа. В их неподвижности было нечто суровое, даже устрашающее. Теолрину совсем не хотелось встречаться с ними в непосредственной близости. И, судя по остановившемуся отряду, это ощущение посетило не только его. Трое Рыцарей… Как вообще с ними справиться?

Однако у Копья, по всей видимости, имелись на этот счет кое-какие мысли.

— Стреклострелы! — заорал он, перекрикивая эхо сражения под потолком. — Приготовиться!

Пятеро воинов, рассредоточившись вдоль колонн, присели на одно колено и вскинули заряженные стеклострелы. Теолрин сделал шаг и, тяжело дыша, оперся правым плечом на ближайшую колонну. Неужели стреклострелы способны пробить эту броню? Теолрин помнил — хорошо помнил — как после долгих усилий его меч (между прочим, окантованный по краям фиолетовым стеклом) оставил на броне Стеклянного Рыцаря лишь жалкую царапину. На что же надеется Копье?

— Залп!

Механизмы щелкнули, заставив Теолрина вздрогнуть и покоситься по сторонам, чтобы убедиться, что стреляют они, а не притаившиеся где-то в тенях враги. Рыцари выставили перед собой щиты. Стекла зазвенели, столкнувшись с ними, а местами — с рыцарской броней. Один из Рыцарей — тот, что стоял правее прочих — чуть отшатнулся, в то время как другие практически не шелохнулись. Теолрин с раздражением выдохнул, думая о том, как бездарно были потрачены снаряды, когда увидел летящие в сторону Рыцарей шары.

Тогда до него дошло.

Он понял — Копье и не думал пробить броню Рыцарей… Все, что ему было нужно — это заставить их немного отвлечься.

Огненные искры засверкали в пространстве перед Рыцарями, а затем пророкотали взрывы. Теолрин зажмурился, одновременно вдавливая меч в пол что было сил, чтобы ненароком не утратить равновесие. Даже с закрытыми глазами он, казалось, видел, как зал озаряют одна за другой ярчайшие вспышки. Подождав пару ударов сердца, Теолрин распахнул глаза. В глубине души он надеялся, что, открыв их, обнаружит Стеклянных Рыцарей лежащими, окровавленными с головы до ног и бьющимися в предсмертных судорогах… Но реальность вновь разочаровывала его.

Все трое Рыцарей по-прежнему стояли в боевой стойке, разве что одному из них взрывом опалило плащ и сорвало наручи с рук, а другому сбило кусок щита. Должно быть, у этих стеклянных махин имелась специальная инструкция о том, как действовать в случае подобного нападения — иного объяснения их выжидательной тактике Теолрин попросту не видел.

Краем зрения Теолрин приметил, как двое мужчин, стоящих рядом с Копьем, вынимают из-за пояса каждый по два шара. Но на что они надеются? Очевидно, броня Стеклянных Рыцарей столь крепка, что даже сила взрыва не пробивает ее. К тому же, что-то подсказывало Теолрину, что взрывных шаров в их походном арсенале осталось совсем немного… Как их использовать? Что можно придумать такого, что нанесет существенный вред этим непробиваемым верзилам?..

Мысль о верзилах заставила Теолрина устремить взгляд вперед, за спины рыцарей. На мгновение его посетило сомнение — может ли это вообще сработать?.. И все же он решился. Если хоть хоть малейший шанс — пусть и один из сотни — надо непременно его опробовать.

Превозмогая рвущую ногу боль, Теолрин поспешил вперед. За его спиной, где-то в высоте, раздался грохот и звон, от которого содрогнулся сам зал.

— Копье! — крикнул Теолрин что было сил. — КОПЬЕ!

Тот, наконец, услышал его и обернулся, всем своим видом выражая недовольство человека, отвлеченного от чего-то крайне важного. Опережая его вопрос, Теолрин крикнул:

— Статуи!

Брови Копья сомкнулись над переносицей грозной дугой.

— Чего?

— Шары… — Теолрин остановился, не в силах больше идти, и, приподняв меч, указал острием на Небодержцев. — Не в Рыцарей…

Спустя несколько тревожных мгновений на лице Копья промелькнуло подобие понимания. Он кивнул Теолрину и развернулся обратно, лицом к алтарю, после чего что-то прошептал своим «шарометателям», как окрестил их Теолрин. Те что-то уточнили у него в ответ, после чего юркнули по сторонам, почти сразу же затерявшись в тенях колонн.

— Стеклострелы! — прокричал Копье, поднимая руку. — Залп!

И снова звон. И снова Стеклянные Рыцари выдержали стрелковую атаку, почти не дрогнув. Однако это отвлекло их от четырех шаров… Точнее, от того, что все четыре шара полетели не в них, а в ноги Кавена — старейшего из Небодержцев — что нависал своей стеклянной громадиной над Рыцарями. Подозрения Теолрина оправдались: стекло, из которого архитекторы изваяли статуи Небодержцев, пусть и было дорогим, но все же не столь бронебойным, как стекла, укрепляющие броню Стеклянных Рыцарей. Одна нога Кавена взорвалась и рассыпалась на кусочки сразу, вторая раскололась с легким запозданием. Раздался гудящий звук, и большая часть туловища Небодержца начала крениться. Стеклянные Рыцари, наконец, вышли из оцепенения и обернулись, запоздало пытаясь понять, что происходит.

В следующее мгновение статуя одного из их покровителей свалилась на них с таким грохотом и силой, что Теолрин не удержался на ногах и, выпустив меч, невольно повалился на пол.

Глава 41

Теолрин едва мог дышать.

В первую очередь, от боли, раздирающей ногу и — частично — все остальное тело. Во вторую, от стойкой завесы измельченной в пыль стеклокаменной крошки, что расползлась от упавшей статуи до середины зала густым туманным облаком. В этом облаке Теолрин с трудом видел собственный меч в паре шагах от самого себя. Где-то впереди метались людские силуэты, мелькали штрихи мечей, росчерки копий и изогнутые дуги стеклострелов. То тут, то там раздавались обрывистые крики. Кажется, Копье призывал всех построиться — не то в фалангу, не то в шеренгу… По правде говоря, Теолрин понятия не имел, чем фаланга отличается от шеренги.

Кряхтя, как уставший от жизни старик, Теолрин потянулся вперед, цепляясь давно не стриженными ногтями за узкие выемки между плитами и подтягивая следом за руками тело. Кровь бешено пульсировала в висках, так, что казалось — еще немного, и она хлынет из его носа и ушей безудержным алым водопадом. Головокружение, что мешало ему спокойной жить еще на пути к Ковену, сейчас сделалось и вовсе невыносимым. Спустя несколько кряхтений Теолрин добрался до своего оружия и, сомкнув зубы, ухватился за рукоять. Где-то позади мелькнули сине-зеленые вспышки. Кажется, Факел все еще сражался… Что ж, неплохо.

Стеклокаменное облако потихоньку рассеивалось: Теолрин мог различить и людские силуэты, и контуры обвалившейся на алтарную лестницу статуи. Кого он не видел — так это Стеклянных Рыцарей. Настороженно вглядываясь сквозь редеющую пелену, Теолрин поднялся на ноги, пошатнулся и уперся острием меча в пол.