Антуанетта подошла к Ермоленко и поинтересовалась:

– Она, что, всегда так орет? Бедный Ваня, как он ее терпит?

– Ну, я же тебя терплю, – вздохнул учитель и Антуанетта неожиданно покраснела.

В палатке наступила напряженная тишина. Все замерли, ожидая продолжения скандала на новом уровне. Но, к нашему изумлению, Антуанетта, прикусив губу, жалобно всхлипнула, и быстро вышла из палатки. Ермоленко коротко чертыхнулся и выскочил за ней. Мы ошарашено переглянулись и я понял, что не только я удивился...

…К моему величайшему изумлению, наша ссора на этом и завершилась. Когда все разошлись, мы еще несколько минут старательно посопели, а потом начали мириться. Это заняло какое-то время. Надо сказать, нам его деликатно предоставили.

Как выяснилось, Катя с Зотовым вылетели минут на двадцать раньше нас. Но по другому маршруту. Они сделали только одну посадку – в Москве. Взяли на борт около трехсот бойцов, оружие, питание и медикаменты и напрямую рванули в Перу. Мы же задержались, собирая группы по Европе. После этого, я молча согласился с правом Катерины, в минуты сильного волнения, выкурить хорошую сигару, тем более, что и сам грешил тем же.

Точку в конфликте поставил ее учитель. Как выяснилось, к сигарам Катька пристрастилась после развода. Дядя Юра был не в восторге, но не считал это чем-то фатальным, а после нашей встречи, она вообще забыла о табаке. Ну, а сегодня, вспомнила.

– Но, мне кажется, – задумчиво добавил он, – что этот недостаток можно ей простить.

Я подумал и согласился...

***

…Над местом нашего базирования и работы то и дело (особенно по ночам) летали «стелсы» и чужие вертолеты. Из ближайшей обсерватории пришло сообщение о возросшей активности спутников именно в этой точке небесной сферы. Похоже, Ложа тоже проверяла свои подозрения, но пока, они не использовали человеческие ресурсы, поэтому мы лишний раз не дергались, но и не расслаблялись. Маскировка была, как всегда, на уровне. Свет нам был не нужен. Работы велись круглосуточно, наши вертолеты полностью контролировали воздушное пространство, разведгруппы выдвинулись на самые дальние подступы.

Наконец, пришла информация, что на границе США формируются несколько колонн боевой американской техники. Мы понимали, что обольщаться не надо. Американской она была только на внешний вид, как и наше европейское вооружение. Ложа, на этот раз, начала действовать несколько позже чем мы, но как обычно, решительно и жестко. В этом им тоже надо было отдать должное, ходить вокруг да около они не собирались.

Пока войска продвигались в нашем направлении, они провели агентурную разведку и, прибыв на место, начали неторопливо и методично, стараясь не привлекать внимания, оцеплять весь периметр. Их было много, и они были полностью уверены в своей абсолютной безопасности и будущей удачной операции. Но явно себя, пока, не проявляли.

В свете последних разведданных, мы усилили охрану объекта. И с удвоенным усердием продолжили работы по откачке воды. Глядя на непрерывно работающие насосы, мне иногда казалось, что воронка эта бездонная, но нет, наконец, и в ней проглянуло дно. Вход был открыт. Я ожидал, что наши соперники сразу же проявят себя, но они продолжали молчать. Поразмыслив, я пришел к выводу, что они будут спокойно ждать, пока мы не войдем внутрь и не проверим все на безопасность. Мало ли, какие ловушки там имеются. Зачем лишний раз рисковать, когда желающих и так, хоть отбавляй…

…Спуск прошел нормально, если не считать потоков жидкой грязи со стен воронки. Наша группа в полной экипировке и костюмах химзащиты шла на объект. Наверху, словно стервятники, в напряженной готовности, застыли врачи и биологи. Они ждали только сигнала, чтобы ринуться в это болото. Ожидать, пока высохнет земля никто не собирался.

Дно кратера напоминало ледяной затор. Гигантские плиты торчали изломанными, крошащимися обломками в самых неожиданных направлениях. Глинистая масса, покрывавшая их, не улучшала положения. Сочетание отполированных до зеркального блеска плит и жидкой грязи, превращали этот участок в жуткий каток. Даже стоять здесь было опасно, не говоря уже о передвижении. При первой же попытке сделать шаг, я ощутил себя коровой на льду. Ну, не знаю как корова, но я, даже в Москве, предпочитал обходить любой каток стороной. Сейчас же все было намного хуже, речь шла не о развлечении, а о работе. Все эти мысли вихрем проносились в голове, а руки, тем временем, не вдаваясь в столь тонкие переживания, приступили к расчистке.

К утру, мы освободили проход. Несмотря на усталость, я не согласился покинуть усыпальницу. Сейчас начиналась самая ответственная часть. Надо было проверить, насколько безопасно вскрытое помещение. Возможные ловушки необходимо было найти и обезвредить. Конечно, мы надеялись, что за столько лет, они сдохли самостоятельно. Да и метеорит с последующим затоплением нельзя было сбрасывать со счетов, но, береженого бог бережет… А мне хотелось поберечь еще и Катьку, поэтому с первой группой разведчиков прыгнул в мрачное логово древних вампиров.

Логово не произвело того впечатления, которого я ожидал. О древних усыпальницах рассказывали много, и, почти всегда, страшно, а то, что я увидел, в благоговейный трепет не повергало. Море грязи (прикинув высоту помещения и его объем, я понял, почему мы так долго провозились с откачкой воды), раздавленные капсулы, из некоторых торчало то, что осталось от их владельцев, кое-где, на потолке, успели появиться сталактиты, частично поврежденные росписи тоже восторга не вызывали – уж больно страшны они были. Нет, цвета и качество исполнения были на уровне, но вот сюжеты…, даже те вампиры, которые прожили лет на двести больше меня, брезгливо отводили глаза. Наших бы киношников сюда, поучиться триллеры снимать. А в остальном, ничего интересного.

Ориентируясь по паутине проводов и тонких труб, мы нашли дверь. С ней пришлось повозиться. Она была массивна и прочна. Можно было подумать, что наши древние коллеги, готовились к ядерной войне. Открывалась она, естественно, снаружи. И действительно, кому могло понадобиться открывать ее из самой усыпальницы. Вскрывать пришлось плазморезом, и то провозились несколько часов.

Глава 40

За дверью открылся просторный коридор. Там было абсолютно чисто, если не сказать – стерильно. Немыслимо гладкие стены, потолок, пол. Стыков плит не было заметно, даже нашим глазам. Освещение, как ни