Я все еще заливалась слезами, сидя посреди улик тайной жизни Хэлен, когда дверь детской приоткрылась.

— Вон! — рявкнула я, бросилась к двери и захлопнула ее. Нельзя допустить, чтобы слухи распространились как лесной пожар, а няньки болтливы… Необходимо защитить Хэлен хотя бы после смерти, если при жизни не удалось. — Пожалуйста, оставьте меня одну. Унесите пока близнецов…

— Тесса! Это Роуз. Я вернулась.

Я прислонилась к двери, которая отгораживала меня от реальности.

— Роуз? — Я выглянула в коридор. На пороге стояла Роуз — в шляпе, пальто и со знакомым чемоданом в руке. — Роуз… — всхлипнула я.

Она выронила чемодан и раскрыла объятия. Я упала в них, и мы дружно зарыдали. Слезы не кончались.

Плакать я прекратила внезапно — потому, что до сих пор никак не могла примириться со случившимся. Какая-то нелепая выдумка, сюр. В авариях всегда гибнет кто-то другой. Другие дети болеют, становятся наркоманами, доводят родителей. Другие люди влюбляются в чужих мужей и бездарно растрачивают жизнь, как мотыльки, летящие на пламя. Другие — не я. Я юрист. С понедельника по пятницу я ношу практичные и удобные туфли. В моем гардеробе преобладают строгие костюмы темных цветов. Мне казалось, я сама управляю своей жизнью. Думала, у меня все еще впереди. А вот и ошиблась, Тесса. Будущее играет с нами, нам остается лишь попробовать получить удовольствие от этой игры. Не всем она по душе, не каждый наделен способностями, чтобы играть в нее. Я вытянула руку, показывая Роуз идеальную бутылочку, которую сжимала в кулаке. Какая она изящная, безобидная. Так и просит: «Выпей меня!» Вернее, просила бы, будь она полной.

На лице Роуз не отразилось ни малейшего удивления, она отстранилась и принялась собирать разбросанные свидетельства существования Хэлен.

— Вы знали, что она пила?

Роуз сложила бутылки в пакет для памперсов с приторно-сладким запахом и обернулась.

— Догадывалась. Но она все отрицала.

— А таблетки?

— Сначала их выписывали от боли после кесарева. Но она быстро привыкла к ним.

— Она же кормила мальчишек!

Лишь этот довод и успокаивал меня, развеивал подозрения. Хэлен была помешана на грудном кормлении, она докормила сыновей до пяти месяцев. Ни за что не поверю, что она стала бы при этом сидеть на таблетках. С другой стороны, я только что узнала о ее пристрастии к водке.

— Нет, не кормила, — ответила Роуз.

— Я сама видела…

А видела ли? Я задумалась. Нет, не видела. Хотела, но не вышло. При мне мальчишки проголодались и закапризничали, Хэлен сказала, что привыкла кормить их без посторонних, в тишине, чтобы они не отвлекались. Помню, я еще подумала, что такие причуды свойственны молодым матерям. О таком я была наслышана.

Я вытерла нос рукавом.

— А как же молоко в морозильнике?

— Она разливала по пакетам детское питание.

Бред. Форменный бред.

— Даже когда они где-нибудь бывали, она брала с собой пакеты, делая вид, что сцедила молоко заранее. Говорила, что ей неловко кормить детей грудью при людях. Нейл тоже этого терпеть не мог, называл «плебейскими замашками».

Я вспомнила, как в «Старбаксе» пыталась разогреть молоко: когда оно свернулось, мальчишки с удовольствием умяли готовую смесь. Вспомнила, как Хэлен пыталась хоть что-нибудь выдоить из себя с помощью жутковатого аппарата с насадками на соски, но только намяла их до крови. Зачем ей это понадобилось, если она знала, что у нее нет молока? Я задала этот вопрос Роуз.

— Когда она перебарщивала с таблетками, у нее начинались странности.

Я никак не могла осознать то, что услышала от Роуз.

— Значит, все это время она только притворялась, что кормит грудью?

Роуз печально кивнула.

— А она знала, что вам это известно?

— Да.

— И вы не сказали ей, что это нелепо?

— Она боялась Нейла. По-настоящему боялась.

Я снова вспомнила, каким абсурдным был мой последний разговор с Хэлен.

— Он бил ее?

— Ни разу не видела. Если и бил, то следов не оставлял.

Ком проблем рос с каждой минутой.

— Но вечно измывался над ней, — добавила Роуз. — Я всегда недолюбливала его, упокой, Господи, его душу.

— И я, Роуз. Я тоже.

— Наверное, детей заберет Маргерит.

Я взяла Роуз за руку:

— Не заберет, если я помешаю.

— Тесса, она же им бабушка.

— Знаю. А вы помните, как она обращалась с маленькой Хэлен?

Роуз потупилась. Не знаю, о чем она думала, но на лице отражалась боль.

— Хэлен не хотела, чтобы детей растила ее мать, — заявила я.

— Понимаю, — кивнула Роуз. — Но она такая… — Роуз помолчала, подыскивая вежливое слово. — Упорная.

— Предоставьте это мне. Вот только с мальчишками мне без вашей помощи не справиться.

— Да-да, конечно. Где они?

— Гуляют с временной няней. Если вы останетесь, я дам ей расчет. Вы не уйдете? Близнецы ведь не знают ни ее, ни меня… — Я понимала, что деньгами Роуз не завлечь.

— Напрасно я бросила Хэлен. — Она снова поморщилась, как от боли. — Я слишком многого не сделала, хотя должна была. — Наконец Роуз посмотрела мне в глаза: — Я останусь с мальчиками.

— Спасибо, Роуз. И не вините себя — откуда вы могли знать, что так получится.

Роуз села на стул для кормления, обитый тканью в синюю клетку. Она покачивалась из стороны в сторону, а я припоминала, сколько ей лет, и думала, что она пожертвовала всем ради чужого ребенка. Роуз смотрела в окно.

— Да, я не знала, что случится. Но кое-что понимала. — В ее глазах появился стальной блеск.

Неужели Роуз заподозрила то же, что и я? И теперь убеждена, что Хэлен сама разрубила тугой узел?

— Вы про аварию?

— Нет.

Значит, в своих подозрениях я одинока.

— Боюсь, она могла причинить себе вред.

Я впилась в нее глазами, пытаясь понять, к чему она клонит. И во всем разобраться.

— А Нейлу?

Роуз ответила не сразу. Помолчав, она покачала головой.

— Раньше я не понимала, что она с собой делает.

— А теперь?..

Роуз указала на бутылочку:

— Думаю, теперь мы обе знаем всю правду.

Да, но эта ясность резала глаза.

— Никто не должен узнать, — твердо заявила я.

— Никто и не узнает.

Вдвоем мы убрали в комнате — молча, погруженные каждая в свои мысли. Няня позвонила в дверь, предупреждая меня, что вернулась. Эта женщина мне нравилась, я видела, что она прекрасно справляется с ребятами. Она казалась простой и бесхитростной. В других обстоятельствах я наняла бы ее на постоянную работу, но теперь спешила выпроводить из дома. Дело было не в том, что Роуз вернулась. И даже не во внушительной стоимости услуг новой няни. Просто я опасалась, что в доме обнаружатся другие тайны, и не хотела, чтобы их узнал кто-нибудь, кроме нас с Роуз.