Ведьма хихикнула, а я покраснела, осознав двусмысленность угрозы.

Сама я тоже приоделась, чтобы не позорить молодожёнов. Благодаря щедрости Ксержика сумела не только испечь торт – очень надеюсь, что вкусный, – но и немного обновить гардероб. Нет, новое платье было не по карману, но, как известно, наряд изменяют мелочи: ленты, кайма, платки, брошки. Так что зеркало отразило симпатичную и нарядно одетую молодую женщину.

Марица тоже решила взять с собой: пусть посмотрит на свадьбу дедушки. Она у меня уже первые шаги делала, такая хорошенькая.

Когда Маргарита сочла, что достаточно хороша, то разрешила пустить жениха. Гордо прилегла на кровать, подложив под поясницу подушку, и отдала бразды правления в мои руки.

Алоис, оказывается, уже успел намотать немало миль перед лестницей в мезонин. Нарядный, тщательно причёсанный, поблёскивающий амулетами и камнями перстней, он нетерпеливо поглядывал наверх.

Ксержика окружали преподаватели, среди которых я заметила и Гедеша. Они шутили на тему семейной жизни и пели похоронный гимн свободной жизни.

– Вам точно нужен некромант, – бросил мне Алоис. – Либо вы там заснули, либо умерли. Или Ара в окно сбежала? Обычно невесту бросают, а тут жених сомневается, что кого окольцует.

– Правильно сомневаешься: мы Маргариту не отдадим, – весело ответила я. – Такая невеста нужна самим.

Алоис закатил глаза и спросил:

– Сколько? Давай, я тебе вдвое больше дам, и закончим балаган.

– Я неподкупна, – едва сдерживала смех. – Чтобы заслужить невесту, ты должен совершить подвиг.

– Мертвеца с букетом ей пришли, – подал голос Гедеш. – Эльфа – они ведь такие зануды, даже мёртвые. Так что оживить такого – подвиг.

Ксержик прищурился и вопросительно глянул на меня: подойдёт?

Решив, что пора брать дело выкупа в свои руки, пока маги не наполнили дом нежитью, достала бумажку и, откашлявшись, зачитала. Задания придумывали сообща, но львиная доля фантазии пришлась на долю Маргариты.

Алоис выслушал условие в гробовом молчании, затем склонил голову набок и поинтересовался:

– На девичнике галлюциногенные грибы были? Всегда знал, что ведьмы опасны для общества.

И с надеждой добавил:

– Может, деньги, а? Всё жалование за год отдам. Тебе тоже перепадёт.

Понимаю, но ничего не могу поделать.

– Алоис, пошли! – Гедеш тронул Ксержика за плечо. – Мало того, что начальница, так ещё и жена. Тебе это надо?

– Надо. Кончай зубоскалить, бери эту ухмыляющуюся девицу «языком» и топай к демонам. А я займусь второй частью мечты ненаглядной. Только где взять поющих кикимор, да ещё за час? Крис, может, сварганишь? Ты же метаморфолог?

– Да выбери учениц пострашнее, засунь в топь – вот тебе и кикиморы! – рассмеялся Гадеш. Значит, его зовут Крис. Кристофер.

Затем метамофолог поднял глаза на меня:

– Пойдём, что ли, толмач. Воды из источника зачерпнуть быстро.

– А я вам помогать не могу, – поспешно отступила к двери, готовая в любую минуту укрыться за ней. – И про песню под окнами не забудьте.

– Будет, – хмыкнул Ксержик. – Матерная.

Да за такое Маргарита точно кому-то уши оторвет, на которых медведь потоптался.

В итоге жених с друзьями оправились за дарами, а я вернулась к Маргарите. Та поинтересовалась, как прошло, и довольно улыбнулась. Потом поманила меня и шепнула, косясь на остальных: «Скажи, что подсказка в моём кабинете на столе лежит. Я не изуверка».

Алоиса, целеустремлённо направлявшегося к ближайшему лесу, догнала уже на окраине Ишбара. Запыхавшись, передала слова Маргариты – и тут же была вовлечена в свадебный водоворот.

Ксержик сладким голосом упрашивал связаться со Шкваршем:

– Зачем Криса неприятностям подвергать? Демоны чужаков не любят, ещё ранят. Они ведь не котятки, а умные и мстительные твари. Сунешься к ним без разрешения – вернёшься по частям. А ты для них существо безобидное, знакомое, всё быстро сделаешь.

– Значит, меня в пасть волкодлака, да?

– Ты туда не влезешь, – авторитетно заявил Алоис. – А демоны тебя по дружбе быстро убьют.

Ну и шуточки у него! Хоть бы думал, что говорит!

– Допустим, я помогу. Тогда что?

Ксержик задумался, а потом выдал:

– Разрешу по праздникам считать меня отцом. Мысленно. Меркантильная ты, Агния! Я тебя из моря слёз по мужу вытащил, в Школу пристроил, поил, кормил – и такая чёрная неблагодарность.

– Жениху положено совершить подвиг, – парировала я. – Маргарита достанется самому лучшему, она ведь ректор и самая красивая женщина на свете.

– И самая вредная, – добавил Ксержик. – Иди, лови магистра Гедеша, скажи, чтобы в пекло не лез. Заберу ценные указания начальства и оправлю друзей по лесам шастать, а сам пойду геройствовать. Эх, станет по вашей милости на одного некроманта меньше!

Лукавил: Алоис знаком со Шкваршем, так что печальная участь ему не грозила.

Вернулась в дом.

За тарелкой с бутербродами мы ждали возвращения жениха. И дождались.

– Заразочка моя ненаглядная, спустись, а то я обижусь и кресло твоё займу, – послышалось снизу, из сада. – Мы с кикиморами тебе и прощальную песенку споём. Десять лет мечтал стать ректором – наконец-то получу по заслугам.

Маргарита вспыхнула, схватила вазу и, распахнув окно, окатила водой Алоиса, шипя, добавив:

– Получите, не сомневайтесь, магистр Ксержик. За все заслуги стразу.

Да, тут легко и воспаление лёгких подхватить: на дворе мороз, а Алоис с мокрой головой. А нет, ничего, – послал невесте воздушный поцелуй, высушил шевелюру и велел выводить болотный хор.

Надо же, настоящие кикиморы! Только сонные какие-то.

Сгрудившись у окна, слушали задушевный вой на двух языках: нечисти и человеческом. Ксержик, увы, талантами певца не блистал, но старательно подвывал в нужных местах, а потом даже громко, пусть и после запинки, сообщил, что любит Маргариту.

Сменившая гнев на милость ректор просияла, улыбнулась и что-то бросила ему. Оказалось, ключи от спальни: мы ведь заперлись. Высунулась из окна и промурлыкала:

– Повтори, я не расслышала.

– Простудишься, Ара, – заботливо ответил Алоис. – И всё ты прекрасно слышала. Кикимор отпускать или пусть мучают горожан?

– Отпускай. Воду-то принёс?

Ксержик с готовностью продемонстрировал фляжку:

– Тёплая. Лови!

И ведь кинул. А Маргарита поймала, зафиксировав в воздухе магией, и, вернув воздушный поцелуй, подмигнула:

– Я тоже тебя люблю. Поднимайся и забирай. Вся твоя.