еще один пример того, что точка зрения тех, кто лежит в грязи под бомбами и обстрелом из бортового оружия, сильно отличается от тех, кто сочиняет итоговые сводки в больших штабах.

В боевых донесениях наших соединений, действовавших в районе Прохоровки, отмечается, что уже с раннего утра самолеты противника начали бомбить танковые и стрелковые части, готовящиеся к атаке. Так, в 5.40 28 пикирующих бомбардировщиков бомбили подразделения 28-го гв. сп в районе Лутово. В 8 часов при подходе к рубежу развертывания 36-го гв. отпп осколками разорвавшейся авиабомбы был тяжело ранен командир полка подполковник Митрошенко, убиты радист и санинструктор.

К 14.00 12 июля 18-й тк доложил, что авиация противника произвела до 1500 самолетовылетов по боевым порядкам корпуса. В 183-й сд насчитали задень 800 самолетовылетов. В отчете штаба 5-й гв. ТА подчеркивается: «<…> авиация противника висела над нашими боевыми порядками, нашей авиации и особенно истребительной было недостаточно»{381}.

Анализ немецких документов свидетельствует, что эти данные, как и в других подобных случаях, преувеличены в несколько раз. Дело в том, что в связи с вынужденным отходом наших войск работа постов ВНОС, хорошо работавших до наступления противника, была в значительной мере дезорганизована. Предупреждений о подходе самолетов противника не поступало, что сказалось отрицательно на своевременном отражении бомбардировщиков противника{382}. Поэтому подсчет самолетопролетов в наземных частях вели необученные наблюдатели. Один самолет за один пролет может атаковать несколько объектов и целей, находящихся порой на значительном удалении друг от друга. И его пролет может превратиться в несколько самолетовылетов. Поэтому предоставим слово специалистам.

Самолеты противника в небе над Прохоровкой.

В справке-докладе штаба 2-й ВА по состоянию на 19.00 12.07.43 г. отметили, что авиация противника значительно снизила свою активность по сравнению с первыми днями операции. Всего отмечено 205 самолетопролетов. Во второй половине дня интенсивность налетов авиации противника усилилась. В отчете Управления ВВС КА отмечается: «Действия авиации обеих сторон 12 июля были ограничены с утра неблагоприятными метеоусловиями (здесь и далее выделено мною. — Л.Л.). Авиация противника днем группами от 9 до 30 бомбардировщиков действовала по боевым порядкам наших войск, сконцентрировав свои усилия на прохоровском направлении, где было отмечено до 400 самолетопролетов из общего количества 546 самолетопролетов»{383}.

По другим данным, против 654 самолетовылетов противника наша авиация совершила до вечера 12 июля 759. Впервые с начала битвы на южном фасе Курского выступа авиаторы 2-й ВА превзошли врага по такому важному показателю{384}. Цифры самолетовылетов нашей авиации (как и самолетопролетов вражеской) в документах разнятся между собой, вероятно, потому, что даны на разное время. Истребители 2-й ВА произвели 320 самолетовылетов, во время которых провели 14 групповых воздушных боев и сбили около 20 самолетов противника, потеряв 14 своих. Но выполнить свою главную задачу по надежному прикрытию своих войск на поле боя они не смогли.

От 50 до 70 % израсходованного ресурса авиации противника в этот день было использовано на направлении, где решалась судьба сражения. 12 июля боевые порядки 18-го и 29-го тк оказались зажатыми между естественными препятствиями — р. Псёл и урочищем Сторожевое. На участке шириной в 6–7 км и глубиной 5–6 км, ограниченном четко выраженными для авиации ориентирами — рекой и железной дорогой, действовало восемь бригад, из них шесть танковых, танковый и самоходно-артиллерийский полки, а также части двух стрелковых дивизий. Они и стали основными объектами действий вражеской авиации. Скученность боевых порядков танковых частей, действовавших вне укрытий, и слабое прикрытие их истребителями и зенитными средствами привели к большим потерям от налетов авиации противника.

Противотанковый самолет «Ju.87G».

Особую опасность для наших танков представляли противотанковые самолеты «Ju.87G» и штурмовики «HS.129B», которые атаковали их с кормовой части, поражая огнем пушек слабо защищенную моторную группу. Точных данных о количестве танков в 5-й гв. ТА, выведенных из строя авиацией противника, нет{385}. Но, кроме прямых потерь в технике, надо учитывать большое моральное воздействие ударов с воздуха на экипажи боевых машин. Несомненно, авиация противника способствовала своим войскам в отражении сильного контрудара 5-й гв. танковой армии, но решающую роль в этом сыграли все-таки его противотанковые средства и танки.

«Штурмовики 1 шак и 291 шад с утра из-за неблагоприятной погоды боевых действий не производили. Они начали действовать <…> лишь с 10.00 группами в 12–16 самолетов под прикрытием 12–16 истребителей». И далее: «В связи с угрозой прорыва 3 тк противника к Прохорова с юга части 1 шак были перенацелены на действия по войскам противника в районе Верх. Ольшанец, Шляхово, Мелихово и в рощах, что между Верх. Ольшанец и Шляхово. 291 шад действовала по танкам и мотопехоте противника также в районах Верхопенье, Сырцево, Дмитриевка, Ново-Черкасское и по лесу, что южнее Дубровка, Яковлево, Покровка. Всего нашими штурмовиками было произведено около 400 самолетовылетов, в результате которых было уничтожено и повреждено большое число танков, автомашин, подавлен огонь 14 батарей. Части 1 бак в период 8.00—8.15 группами от 9 до 25 самолетов Пе-2 под прикрытием 12–16 истребителей 4 иак бомбардировали скопления танков и мотопехоты противника в районе Бол. Маячки, Покровка, Яковлево и рощи восточнее»{386}. В указанных районах в пунктах сбора находилось значительное количество подбитых немецких танков, главным образом неисправных «пантер».

Из 1300 самолетовылетов, совершенных нашей авиацией 12 июля (с учетом авиации дальнего действия и 17-й ВА Юго-Западного фронта), более половины — 671 — произвела авиация 2-й ВА, в том числе: 278 (41 %) непосредственно по войскам противника (штурмовиками — 205), 177 на прикрытие своих войск, 189 на сопровождение и 27 на разведку{387}. В это число самолетовылетов, очевидно, надо включить и 8 советских штурмовиков, которые в этот день нанесли удар по железнодорожной станции Кривцово, расположенной в нашем тылу восточнее Обояни.

Перечисление объектов и целей ударов авиации свидетельствует, что на направлении главного удара 5-й гв. ТА штурмовики почти не использовались, и поддержка наших войск с воздуха непосредственно на поле боя оказалась, мягко говоря, недостаточно эффективной. К сожалению, повторились ошибки первых дней оборонительной операции. Для взаимной информации о наземной и воздушной обстановке использовались радиостанции наземных войск, которые и без того были загружены работой по обеспечению управления боем. По-прежнему вызов авиации осуществлялся только через штаб фронта. Пока заявка проходила через все инстанции, обстановка менялась, и удар наносился или по пустому месту, или по своим войскам. Просчеты в этом отношении, несомненно, в