– Я готов, – сказал он. – Поедем.

Мэгги кивнула в ответ. Он надел бежевые брюки и белую рубашку и выглядел свежим и энергичным. Но, судя по его глазам, он плакал.

– У меня есть кое-что для вас, – сказала Мэгги и протянула стопку блокнотов. – Думаю, это дневники вашего брата. Я полагала… Может быть, вы посмотрите их, если сочтете это уместным? Может быть, вы скажете мне, о чем там написано?

Несколько минут спустя она сделала две чашки кофе и отнесла их на балкон, где Марк сидел в тени красного зонта, перелистывая блокноты. Он не поднял голову, когда вошла Мэгги, и его рука нашла чашку кофе без помощи глаз. Мэгги робко опустилась на соседний стул и стала смотреть вдаль. Она дождалась, пока Марк закончил читать, а потом спросила:

– Ну как, вы нашли что-нибудь интересное?

– Это его личные записи, – сказал Марк. – Они очень, очень… спорадические. Разрозненные, правильно?

Она кивнула.

– Но кажется, теперь мы можем понять, как мой брат мог вести такую жизнь, – он указал на комфортабельную квартиру у себя за спиной, – не имея работы. Судя по всему, у него была благодетельница. – Он пролистал блокнот и остановился на нужной странице. – Дама по имени Беттина. Похоже, у них был долгий роман, а потом она умерла и оставила ему эту квартиру и все свои деньги. Кроме того, моя дорогая Мэгги, кажется, мой брат был сильно влюблен в вас.

Мэгги побледнела.

– Да. Вот здесь он пишет: «Я наконец-то нашел женщину, с которой на самом деле желаю состариться, красивую, стильную, утонченную женщину с добрым сердцем… но уже поздно, слишком поздно. О, Мэгги, я действительно люблю тебя. Надеюсь, что в один прекрасный день скажу тебе об этом, но, насколько я себя знаю, этого не случится».

Мэгги сглотнула и отвернулась от Марка, чтобы он не мог видеть выражения ее лица. Она чувствовала слезы, подступившие к усталым, саднящим векам. Она чувствовала, как внутри все переворачивается – сначала от счастья из-за того, что Дэниэл на самом деле любил ее, а потом от горя потери. Мэгги немного подождала, пока слезы отступили, и повернулась к Марку.

– Разве это не замечательно? – сказала она. – Да, и очень интересно было узнать про эту богатую даму. Только подумать! Лишь такой человек, как Дэниэл, мог настолько очаровать женщину, чтобы она оставила ему целое состояние!

Она нервно рассмеялась. Ей было неуютно от ощущения, что аура загадочности, всегда окружавшая Дэниэла, так быстро рассеялась. Вероятно, подумала Мэгги, ей не следовало интересоваться этим. Тогда он остался бы для нее грустным, но безупречным воспоминанием. Наверное, ей следовало просто передать эти дневники его брату, позволить ему изучить внутреннюю жизнь самого близкого человека в его мире и ни о чем не спрашивать. Мэгги не хотела узнавать ничего нового, действительно не хотела. Но теперь было уже поздно что-то делать с этим новым знанием.

– Ну что же, – сказала она. – Пожалуй, нам в самом деле пора идти. Давайте попрощаемся с вашим братом. – Она протянула руку Марку, и он застенчиво взял ее.

– Да, Мэгги, – сказал он. – Давайте попрощаемся.

Шаги Лидии эхом отдавались в пустом доме. Джульетта по воскресеньям не работала, а Бендикс куда-то ушел. Куини сбежала по лестнице, услышав приближение хозяйки, и сразу же начала тереться о ноги Лидии и восторженно улыбаться ей. Лидия взяла кошку на руки и прошла по дому, по пути проверяя комнаты в поиске каких-либо изменений, беспорядка и чего-то большего, чем следы присутствия Бендикса. Но все выглядело точно так же, как и в прошлый раз. Чисто. Безупречно. Стерильно.

По завершении обхода Лидия направилась в свой рабочий кабинет. Время было достаточно раннее, и ей не оставалось ничего иного, кроме работы. На следующей неделе предстояла встреча с клиентом. Последние несколько дней Лидия совершенно пренебрегала своей работой. Теперь, когда все концы сошлись, родственники обнаружились, отец умер, ее личная история получила объяснение, а личная жизнь приобрела смысл, настало время вернуться к реальности. Она достала из шкафа папку и раскрыла ее. Потом включила лэптоп и просмотрела входящую почту. Наконец Лидия вздохнула, уставилась в потолок и попыталась вспомнить, что именно она собиралась сделать. Все казалось очень далеким от того человека, которым она была последние несколько дней, совершенно оторванным от той женщины, которая болтала обо всем на свете с младшим братом и сестрой на балконе в Бери, которая спала на полу, как подросток после молодежной вечеринки, которая занималась сексом в сауне и пила вино со своим дядей в Уэльсе.

Долгие годы Лидия жила и дышала своей работой. Долгие годы ее разум был чистым и упорядоченным, просторным и открытым местом, словно мансардная квартира, оформленная в минималистском стиле. Теперь он больше напоминал безумный чердак, заваленный интригующими коробками, безделушками и старинными сокровищами. Нынешнее умственное состояние мешало Лидии хотя бы в некоторой степени сосредоточиться на работе. Через полчаса сидения за столом она встала и решила немного прогуляться. Посмотрев в окно, Лидия увидела место, которого старалась избегать уже несколько месяцев. Она слышала звуки, от которых стыло сердце: пронзительные крики и вопли маленьких детей на площадке для игр. Лидия никогда всерьез не думала о причине своего отвращения к детским площадкам, исходя из предположения, что это как-то связано с ее двойственным отношением к детям вообще. Но теперь она точно знала, почему старалась избегать их, а также понимала, что настало время встретиться с этим страхом лицом к лицу и преодолеть его.

Она почти спустилась по лестнице, когда услышала звук ключа в замке парадной двери и увидела через матовое стекло силуэт Бендикса. Лидия затаила дыхание, сдерживая вспышку нервной энергии, и даже нацепила на лицо улыбку. Бендикс вошел и сразу же изумленно уставился на нее.

– Ты вернулась! – произнес он. – Где ты была?

Его красота, как всегда, моментально захватила Лидию, и она ощутила где-то глубоко внутри глухую пульсацию, свидетельствовавшую о том, что ее влечение к нему ничуть не уменьшилось даже в свете его прегрешений.

– Я встречалась с отцом, – тихо сказала Лидия.

Бендикс выглядел сконфуженным.

– Но я думал, что твой отец…

Лидия опустилась на ступеньку и вздохнула:

– Нет, речь не о нем. Другой отец, мой настоящий отец, который был донором.

– Ого. – Бендикс остановился и потер подбородок. – Это и впрямь большое дело. Как прошла встреча? Все нормально?

Она улыбнулась, а потом рассказала ему о хосписе и о том, как второй раз в жизни наблюдала за смертью своего отца. Бендикс уселся на нижней ступеньке и смотрел на Лидию с сочувствием и состраданием.

– Ты очень сильный человек, Лидия, – искренне сказал он. – Правда, ты поразительная. Я что-нибудь могу для тебя сделать? Хочешь еще поговорить? Сегодня вечером я свободен, может быть, поужинаем вместе?

Она отвела за ухо выбившуюся прядь волос и кивнула.