Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От литературного или лекционного приукрашивания до преднамеренной лжи – огромная дистанция, и автор, считая Фредерика Кука честным и великим, не возражает против приведенной характеристики.
В книге «Кук и Пири…» Брайс развенчивает обоих героев: Пири – решительно, Кука – с разными оговорками. Гонения на доктора начинаются с его фотографий, сделанных на пути к полюсу. Брайс пишет:
Из многочисленных оригинальных фотографий, сделанных Куком в его экспедиции в 1907–1909 годах и находящихся сейчас в Библиотеке Конгресса, только две показывают по-настоящему неровный лед. Одна была опубликована напротив страницы 172 в его книге, а другая, неопубликованная, изображает тот же лед в более выгодном ракурсе – разбросанный, насколько можно увидеть невооруженным глазом, во всех направлениях. Глядя на полный хаос льда на этой фотографии, легко представить себе, что могло случиться в этот день в конце марта 1908 года.
Когда доктор Кук смотрел на эти вздыбленные глыбы, то знал (точно так же, как он знал, стоя на Фальшивом пике и глядя на поднимающуюся громадную Мак-Кинли), что его мечты недостижимы, однако все равно стремился к ним {12}.
Автор абсолютно уверен, что местность, попавшая в объектив камеры Кука, произвела на путешественника куда меньшее впечатление, чем получившиеся фотографии на Брайса. Торосистость льда измеряется в баллах: от 0 до 10 – пропорционально площади, занимаемой глыбами. Высший балл присваивается, если льдами заполнено все пространство. На фотографии Кука лед – 5–6 баллов; маневрируя, можно ехать (или идти). Никакой безвыходности – стандартно. Рассуждения Брайса – детские, донельзя несерьезные. Брайс, однако, продолжает:
В любом случае на Северном полюсе нет ничего, кроме большего количества льда. Учитывая реальность, Кук счел, что только дурак решится на такую попытку; он поступил благоразумно и повернул назад {12}.
Но через такие же препятствия прошли норвежец Фритьоф Нансен, итальянец Умберто Каньи, его погибший спутник Франческо Кверини, Пири и люди в его многочисленных отрядах, включая убитого Марвина. Их не испугал ни вид льда, ни его скрежет, а вот Кук остановился и повернул обратно. Роберт Брайс не считает всех перечисленных претендентов на великий приз дураками, им присуще бесстрашие и желание преодолеть все трудности на пути к цели. Но не таков Кук. В отличие от остальных, он имеет за спиной удачную мистификацию восхождения на Мак-Кинли:
На обратном пути к земле он думал о горе Мак-Кинли и о том, что его претензию на «вершину континента» восприняли без серьезных сомнений. Сейчас он решил заявить права на вершину планеты {12}.
Молва о книге Кука побудила Инутерсуака, эскимосского друга английского путешественника Уолли Херберта, в своей легенде о Дагтикорсуаке (Куке) несколько раз упомянуть его писательский зуд: «Он ничего не делал, только писал, как обычно» {46}. Американского исследователя Роберта Брайса тоже волнует литературный шедевр Кука:
Он, наверное, рассуждал, что если сможет написать отчет о таком путешествии, на самом деле не совершив его, – отчет, который убедит мир, то это будет гораздо большим достижением, чем само путешествие {12}.
Разоблачая обман доктора Кука на Северном полюсе, Брайс привлекает обширный материал, но тем не менее главным его козырем – это очевидно! – остается то же, что и у Стефанссона: в 1906 году Кук уже сподобился на обман.
У Стефанссона ложь на Аляске – аксиома, Брайс пытается доказывать жульничество. Правда, чувствует недостаточность своих доводов:
Как показали бесчисленные дискуссии за последние 90 лет, фактически невозможно доказать к удовлетворению каждого, что доктор Кук взошел или не взошел на гору Мак-Кинли. В конце концов, как сказал капитан Холл, люди будут верить в то, во что они хотят верить, несмотря на все доказательства или логические аргументы.
Так что мы предлагаем читателям иметь свое собственное мнение по этому вопросу, так же как и автор этой книги имеет право на свое личное видение {12}.
Убогая философия о том, что на Северном полюсе «нет ничего, кроме большего количества льда» и что лишь дурак мог бы решиться на попытку преодолеть торосы, изображенные на фотографии Кука, высказана на 901‑й странице книги Брайса. Смещаемся по времени из 1909 в 1906 год и по пространству тома на 838‑ю страницу. Брайс рассуждает:
Может быть, Кук в самом деле намеревался сделать попытку взойти на гору Мак-Кинли, но сообразительный и находчивый наблюдатель редко является глупцом. Когда 12 сентября 1906 года Кук дошел до Фальшивого пика и посмотрел на устрашающую картину утесов и пиков, стоящих между ним и предметом его желаний, он понял, что восхождение, принимая во внимание имеющиеся у него время и снаряжение, невозможно {12}.
12 сентября доктор Кук не был около Фальшивого пика, а любовался на зеленые северные дали с Северо-Восточного хребта. Путешественник располагал отменным снаряжением, а его рационы были продуманными и тщательно подготовленными. Нельзя говорить и о коротком времени, отведенном для восхождения, ибо Кук шел всего лишь в разведку. Дела у альпинистов сложились отлично, и рекогносцировка переросла в штурм.
Впрочем, важно другое. Окажись доктор Кук, в самом деле, в том положении, в которое его поместил Роберт Брайс, перед ним встал бы выбор: остаться честным или стать мошенником. В 1909 году – по Стефанссону и Брайсу – у нашего героя накопился удобный багаж лжи, который и привел его к новому подлогу. Но в сентябре 1906 года ничего подобного не существовало. Репутация Кука была безукоризненной, а его честность – всем хорошо известной. Его бесстрашие и поразительное хладнокровие потрясали воображение. Он обладал громадным походным опытом и был чрезвычайно силен. «Он никогда не мог сказать “Все кончено”»[127] – превосходная, бесконечно емкая характеристика Амундсена. И в один миг все эти славные качества, все эти добродетели будто исчезли. Ему стало неинтересно добиваться своего, испытывая себя. Более того, он вдруг стал жуликом. Это менее объяснимо, чем если бы внезапно он сошел с ума.
Брайс буквально навязывает доктору Куку мышление преступника: хотел, да не мог, но – не дурак, поэтому решил своровать, то есть, в данном случае, сфальшивить. И не только не дурак, а человек, цитирую Брайса, «с самым уникальным и выдающимся интеллектом» {12}, поэтому «описание Куком своего восхождения на гору Мак-Кинли оказалось искусной подделкой» {12}.
Обратимся к доказательствам Брайса. Стараясь выглядеть объективным, он выбирает в главные союзники Раска, не состоящего в «партии Пири». Но Раск, как мы видели, отправляясь на Аляску, вовсе не был нейтральным, а шел с явной целью обвинить Кука. В предгорьях Мак-Кинли Раск обнаружил пейзажи, которые фотографировал Кук, что окончательно определило его выводы.
Желание выглядеть объективным заставляет Брайса, сказав «да», добавлять «нет» и наоборот. Он опирается на мнение Брауна, хотя сам клеймит его лицемерие и двуличие; соглашается с показаниями Баррилла, упоминая о его секретном рисунке, опровергающем эти показания; цитирует первого официального покорителя Мак-Кинли Стака, отдавая себе полный отчет в его низкой компетентности и явной необъективности; охотно ссылается на Уошборна, одновременно показывая его агрессивную нечестность по отношению к Куку и его сторонникам.
