Мне это не понравилось, но я стойко переносил восхваления, ожидая развязки. Когда Влад закончил, моё выражение лица было под стать рожам совета.

— Посему мы решили, — великий князь Псковский вышел на новый уровень пафоса. — Наградить достойного защитника города, в благодарность за все его заслуги передав ему легендарный меч Святогора.

Невольно потянувшись к навершию и погладив его, я довольно улыбнулся. А вот это приятно! Мне совсем не хотелось отдавать оружие, с которым я ощутил такую сильную связь. Но умыкнуть сокровище внаглую у меня рука не поднималась.

Князья отреагировали не очень хорошо. Зароптали, принялись возражать и спорить. Я вежливо промолчал, что оружие пылилось черт знает сколько времени, да и вообще выбросить реликвию хотели... То ли воевода недосказал мне что-то, то ли специально всё подстроил.

Бутурлин на мой вопросительный взгляд сделал вид, что не замечает его. Мужик внимательно следил за происходящим, отмечая кто и как выражается. Ну чисто лис в курятнике. А я тут, значит, приманка.

Ну да ладно, пусть вылавливают недобросовестных в своих рядах, мне достался меч.

— Вы что-то имеете против моего решения? — тихо спросил Влад, но его услышали и тут же наступила полная тишина. — Или, может, станете оспаривать то, что исполнилось предание?

— Великий князь, — поднялся один из князей, самый молодой из присутствующих. — Позвольте высказать, полагаю, общее мнение.

Влад кивнул, а вот добрая половина совета явно засомневалась. Какой-то толстячок так и вовсе покрылся нервной испариной, принявшись вытирать лоб платком и суетливо теребя полу пиджака.

— Не стану отнимать ваше время и время уважаемого армариуса, — вопреки его словам тон князя говорил об обратном, а уж его взгляд на меня так и вовсе вызвал желание начистить морду. — Меч можно было взять в руки и при помощи темной магии. А учитывая массу слухов, ходящих вокруг армариуса, возникают вполне разумные опасения. Не сочтите за грубость или обвинение, уважаемый.

Он снова повернулся ко мне, окинув такой волной презрения, что я призадумался. Этому хлыщу я когда на хвост наступил? Это явно что-то личное, не простое высокомерие. Так что и за грубость, и за обвинение я это и принял. Ответил я ему усмешкой, но руку на мече сжал. Князя такой жест немного охладил, он инстинктивно отодвинулся.

— Ну эту проблему можно решить просто, — оживился Влад, словно только и ждал подобного, поднялся и проследовал к стене с ещё одной реликвией, мечом правителя.

Осторожно взяв махину в руки, великий князь направился ко мне. Князья при этом подались вперед, я же еле сдержал порыв вытащить теперь уже свой меч. Вряд ли снятие с меня подозрений в плохом происходит путем боя с правителем.

Видимо специально для меня и были следующие слова Влада:

— Этот меч никогда не ошибается, так что сейчас я вам докажу, что человек, стоящий перед вами, чист и душой, и телом. Пусть сама земля подтвердит мои слова.

Вовремя вспомнив, что это оружие ещё и старинный детектор всяких гадов, я расслабился. Сволочью я мог быть, но не гадом. Так что за дальнейшее не переживал. Даже учитывая, что тут владение Тенями было на грани допустимого, судя по ведьме, это всего лишь инструмент, а не определяющий фактор.

Так что ждал смиренно, с похабной ухмылкой. Великий князь нахмурился осуждающе, но меч поднял и уложил его острие мне на правое плечо. От металла распространялось приятное тепло и легкая вибрация.

Отполированная поверхность чуть потускнела.

Князья ахнули, а вот витязи заметно напряглись и потянулись к оружию. Только воевода взирал на всё это спокойно, ожидая продолжения. Я не особо расстроился, продумывал что делать, если железяка даст сбой. Любой артефакт можно сломать при должном рвении. После той дряни, которую спустили на Влада, в наличии таких усердных персон я не сомневался.

Меч терял сияние всё стремительнее. Воздух вокруг словно застыл, стало трудно дышать и я обратился к Теням, по привычке. Отозвались не они, а источник под Цитаделью. Сила бросилась ко мне, прошла насквозь и впиталась в артефакт.

Лезвие вспыхнуло, ярким светом на мгновение заливая весь зал. А когда оно пропало, то я увидел ошарашенные лица князей, торжествующее Влада и усталое воеводы. Всё таки переживал, хоть и виду не показывал.

— Благословение Довмонта... — услышал я тихий шепот.

Все уставились уже на мой меч, я тоже опустил взгляд. Янтарь в навершии пульсировал мягким светом. Мало того, я ощутил, что он превратился в накопитель, вобрав приличную часть силы, пришедшую из сердца Цитадели. Хм, а неплохо получилось.

— Теперь вы удостоверились, князь Астаханов? — правитель уже не скрываясь улыбался, но эта улыбка была угрожающей. — Или, по вашему, и это можно совершить при помощи темной магии?

Тот лишь сглотнул и медленно помотал головой, глядя на меня уже иначе. Дружелюбия в нем не прибавилось, скорее так смотрят, когда признают опасность. И замышляют какую-нибудь подлость, так как в лоб справиться не получится.

Но мне на упомянутого Астаханова было плевать, как и на прочих. Если представление заставит их оставить меня в покое, то и хорошо. Если нет, то это их проблемы. В общем-то, я даже почувствовал некоторую благодарность Владу, сам устроил демонстрацию в нужном ключе. Я бы долбанул Тенями, не заморачиваясь на спецэффекты. Практика показывала, что лишь сила заставляет людей не лезть с идиотскими наездами. Одним умом этого добиваться долго. И скучно.

В общем, аудитория впечатлилась и я уже подумал как бы уйти с этого праздника жизни, но у свежеиспеченного правителя были свои планы. Влад бросил на меня ещё один извиняющийся взгляд и театрально взмахнул рукой.

— А чтобы больше подобных сомнений не возникало, я попросил досточтимого патриарха Даниила подтвердить намерения армариуса и чистоту его помыслов.

А вот тут я напрягся. И сразу же забыл о чувстве благодарности. С церковью у меня никаких конфликтов никогда не было, но их понятия о намерениях и чистоте помыслов могли сильно отличаться от моих. Прямо таки кардинально. Святым я не был и не стремился, особенно выполняя вполне конкретные задачи. В основном по уничтожению врагов.

Глава церкви степенно вышел из-за боковой двери, расположенной за троном. В том же белоснежном одеянии, в котором я видел его впервые, такой же сухопарый и величественный. Угрозы от него не исходило, но вот мощь была такой, что вызывала уважение.

Он