а без эмоций человек перестает быть живым. Так что я даже от шуток воздержался, что для меня нетипично.

Зато воеводе явно полегчало, когда он выговорился. Посмотрел с благодарностью за мое молчание и шумно вздохнул, потянувшись к ящику. Взглянул на меня и я махнул рукой. За любовь можно.

После невысказанного тоста и распития я перешел к вопросу более насущному для меня. Да и видел, что Бутурлину неловко стало продолжать такую тему.

— Расскажите мне, воевода, что за предание, связанное моим мечом? — я кивнул на своё сокровище.

— Твоим? — усмехнулся мужик. — Ну ты и шустрый, Макс. Ладно, хорошо сидим, чего бы не рассказать байки. Былин про меч Святогора много, в основном все сказки, придуманные веками. Но есть несколько и официальных пророчеств, зафиксированных в церковных книгах. Почитаемый многими пророк Йинах, к примеру...

Я не сдержался и хохотнул, тщетно закрывая рот. Ну дали же боги имя! Бутурлин укоризненно помотал головой, но и сам улыбнулся. Читать нотации он не стал, предпочтя проигнорировать и продолжить:

— Особенно щедр он на пророчества был, большая часть из которых сбылась. Правда они почти все были не такие уж и весомые, но тем не менее свои способности он доказал. Так вот, есть несколько пророчеств, считающихся великими. Такие, что могу повлиять на целый мир, изменив его в лучшую или худшую сторону. Вот ты как относишься к пророчествам? — неожиданно спросил воевода.

Я аж к рюмке потянулся, но вовремя остановился. Вопрос с подвохом. Знавал я и настоящих Слышащих, и шарлатанов, при этом очень убедительных. Первые были очень редки, а вот вторых во всех мирах всегда было предостаточно. Мало того, я то знал, что боги Средоточия играются с временными вероятностями, ведя партии тысячелетиями. Единственное, что им дозволено. Так что в «пророчества» я верил. Я им служил, по сути.

Но на полном серьезе верить в слова чувака с именем Йинах... Для этого мне надо было сначала долго медитировать на высокой горе или предаваться блуду до исступления. Короче говоря, чтобы чувство юмора отключилось.

Мне вот, например, сама Богиня однажды напророчила, что у меня отсохнет язык, а за ним и самое святое. Ну это она из ревности. Чем руководствовался этот почитаемый пророк, мне было неизвестно. Может у него тоже всё плохо было с личной жизнью.

— Ну... — затруднился я озвучить свои мысли. — Скажем так, не отрицаю. Иногда осуждаю. В основном пофиг.

— Да и хрен с тобой, — сдался воевода, но не расстроился. — Пророчествам неважно, верят ли в них. Тут либо сбывается, либо нет. Так вот, про меч Йинах сказал так, — он нахмурился, вспоминая: — Орудие сие возьмет в руки отрок, что придет из тьмы, но принесет оттуда свет. Путь его сокрыт и ведет ко злу такому, коего не видел мир людской. Придут за ним беды, одна страшнее другой. Он сам их принесет, во имя очищения. Но если будет дарован истинный свет, то в его руках окажется не простое орудие, а шанс всего живого.

— Охренеть как пафосно, — не выдержал я. — И ни о чём, уж простите, воевода, не хочу обидеть вашего Йу... Йинаха.

— Много ты понимаешь, — всё таки обиделся мужик. — Не бывает так, чтобы в пророчестве прямо было сказано. Между прочим, их расшифровкой много специально обученных людей занимается.

— Вот и я про это. Сказать прямо что, нельзя? Время, дата, место, участвующие лица? А так — свет, тьма, отрок и орудие. Ну да, шанс! Дайте угадаю, я же не первый, кто смог меч в руки взять?

Бутурлин потупил взор, принявшись крутить пустую рюмку в руках.

— Не первый, — сознался он. — С чего княже патриарха то позвал сегодня. Бывали... прецеденты. Ну а ты? Что, неужели не испытываешь никакого священного терепта и почтения?

— К мечу да. Он действительно особенный, — расплылся я в улыбке мартовского кота, нежно погладив навершие. — Оружие, поющее в руках и послушное, при этом обладающее своим характером. Вот к этому я испытываю и трепет, и прочее по списку. А вот эту вашу муть про свет, тьму и остальные проблемы со зрением, оставьте себе.

— Нда, ты точно не он, — вздохнул воевода и налил ещё. — И слава богу.

— Чего это? — такого моя ранимая душа не могла стерпеть и я тут же захотел записаться в былинные герои. — Так то я могу. Не хочу просто...

Просидели мы долго. Бутурлин рассказал мне ещё несколько сказок, связанных с мечом. Сначала неохотно, но потом увлекся, да и меня увлек. Странно, но талант рассказчика у военачальника оказался недюжинный. Хотя все предания были о битвах и борьбе с нечистью, так что говорил он о том, что искренне любил и уважал.

Светогор тот был и правда великаном. Ну или просто могучим человеком, что в последствии и увеличило его в размерах. Нечисть он изводил ещё до завтрака, на разминку. Прочили ему стать тем, кто очистит землю от погибели. Но что-то, как всегда, пошло не так.

Погубили богатыря интриги, завистники и темная магия. Заманили в ловушку, обманули честного и порядочного, и прибили под шумок объединенными вражескими силами. Где-то там, в лесах, до сих пор он и лежит. А вот как его меч нашелся, никто не знает. То ли спешил на борьбу со злом и дома забыл, то ли нашли только оружие.

Я, конечно, сильно преуменьшил свою веру в героические пророчества. Бывало такое, что воины Ордена в них появлялись. Очередная партия игры богов приводила к этому. Иногда мы этим пользовались, но тут правила были жесткими. Как и богам было запрещено прямое вмешательство в борьбе за сферу влияния, так и мы не могли раскрывать себя. Ну, то есть могли, но тогда всё нужно было переигрывать. Богиня дико бесилась, если такое случалось, и отправляла подумать над поведением в места очень неприятные.

Может и Святогор был одним из нас, уж больно деятельный мужик. Да и меч у него уникальный. Артефакт, сам по себе превратившийся в накопитель, вызывал много вопросов о его происхождении.

Я бы вернулся в лес, один, и поискал место предполагаемой гибели богатыря. Но только когда верну доступ к Теням. Зверье какое-то там агрессивное, одними руками и матом пробиваться долго придется.

Хотя воеводу никто не осмеливался беспокоить, он сам прервал наши посиделки, вспомнив о