новую комнату. Ну, не мою, а его. Коула. Это была его спальня. Он позволил мне занять ее, хотя я знала, что он хотел остаться здесь со мной. Вчера вечером, когда он привел меня сюда, он говорил об этом тысячу раз. Я сказала «нет». Конечно.

Я все еще не знала его.

Могла ли я ему доверять?

Раньше я бы однозначно ответила «нет». А теперь? Я не была уверена. Когда он не стрелял в людей в коридоре, то был довольно милым. И обаятельным. И остроумным. И таким сексуальным, что у меня текли слюнки

Сегодня утром он принес мне завтрак. Указал на ящик комода, где лежали мои вещи, чтобы я всегда чувствовала себя желанной гостьей. Он сказал, что планирует наше «третье свидание», что хочет пойти со мной на курсы вязания, или что-то столь же скромное, потому что нам нужно меньше переживаний в нашей жизни.

И он очень переживал за мое благополучие. Даже как-то одержимо. Вчера вечером они с Хелен горячо спорили. Он требовал, чтобы она меня вылечила. Она сказала, что пытается, и было бы хорошо, если бы он тоже попытался. Он сказал, что делает все, что она ему говорит, рассказывает мне истории о моем прошлом.

Это была правда. Так и было. В течение нескольких часов. Но его истории были такими надуманными.

Или это действительно так происходило. Когда я наконец заснула, мне снились такие яркие сны…

Я видела все, что он описал. Я, стоя в коридоре, выкрашенном в черный и золотой цвета, впервые увидела его. Он стоял, прислонившись к шкафчику в школе, дурачился со своими друзьями. Кепка скрывала его глаза, но потом он поднял голову, и мы оба оказались в ловушке, связанные видением нашего поцелуя.

Я задрожала.

Потом увидела, как мы тренируемся на боксерском ринге. Мы наносили друг другу удары и спорили, наши руки блуждали там, где не следовало, наши потные тела терлись друг о друга.

Еще одна дрожь.

Я видела, как мы вместе сражались с зомби, защищали друг друга. Беспокойство на его лице каждый раз, когда меня кусали…

Да. Еще одна дрожь.

Я не могла отрицать, что между нами была история. Или что мое сердце узнало его, даже если мой разум нет. Я не могла отрицать, что желание броситься в его объятия, прижаться губами к его губам и прижаться к нему так, словно от этого зависела моя жизнь… словно он был единственным кораблем в бурю… становилось сильнее с каждой секундой. Но Ребекка была заперта в подземном бункере за его домом… Должна ли я была просто игнорировать это?

Даже если Ребекка была лгуньей и врагом, я не оправдывала насилие. Не так ли?

Дверь распахнулась, и вошла женщина, которую я должна была называть бабушкой. Она мне очень понравилась, и я не была раздражена тем, что она просто ворвалась, как это было с Ребеккой. Она ждала здесь, когда Коул привез меня, и я наслаждалась ее слишком крепким объятием.

— Али, — сказала она, улыбаясь. — Как ты, дорогая?

— Что ж, неплохо.

Она снова обняла меня, и я неловко похлопал ее по спине.

Ее выражение лица было немного грустным, когда она выпрямилась, и мне стало неприятно, что я ее расстроила.

— Я здесь, чтобы сопроводить тебя в столовую.

Время ужина. Он будет там.

Она взяла меня за руку и повела через дом. Там было много гостей, но я не увидела Коула. Острое разочарование. Ужас. Полный дом охотников… зачем? Меня уже представили каждому из них, и, похоже, я им понравилась, но это не делало их менее пугающими. Не то чтобы я когда-либо давала им понять, что я была в замешательстве.

— Привет, — сказала я, кивая в знак приветствия. Я нахмурилась, когда поняла, что на столе нет еды. Охотники не ужинали?

Гэвин мне подмигнул.

Маккензи послала воздушный поцелуй.

Рив помахала рукой.

Бронкс кивнул мне.

Лед смотрел в окно.

Джастин и Жаклин улыбнулись мне.

Ривер похлопал себя по коленям, безмолвно прося сесть.

Это будет большим жирным «нет», спасибо.

Он пожал плечами, не обращая внимания на мой отказ.

Мистер Холланд, отец Коула, показал на незанятый стул. Бабушка подвела меня вперед, и я села.

Помимо Коула, отсутствовали только Вероника и ее младшая сестра Джулиана. Очевидно, Джулиана сделала что-то, что разозлило всех, особенно Льда, поэтому они вернулись домой в Джорджию, где и собирались остаться.

В дальнем конце комнаты появилась Эмма-Свидетель. Как и Маккензи, она послала мне воздушный поцелуй. Когда-то давно мы с Коулом были единственными, кто мог видеть мою младшую сестру… действительно ли она была моей сестрой? Но теперь, благодаря какому-то огню, все могли это сделать.

Хелен появилась рядом с ней, и все увидели ее тоже. Она обладала способностью скрывать свой образ, но больше этого не делала.

Что, черт возьми, происходит?

Один за другим охотники рассказывали мне истории о времени, проведенном со мной. Между первым раундом рассказов и мной была некоторая нестыковка. Я слышала, но не видела. Потом заговорила маленькая Эмма, и сердце снова бешено заколотилось. Две сестры, любящие друг в друга. Их разлучила катастрофа, но они смогли снова найти друг друга.

Сердцебиение только усилилось, когда заговорила Хелен. Мать, которая отказалась от своего единственного ребенка, пытаясь ее защитить. Мать, которая оплакивала эту потерю каждый день до конца своей слишком короткой жизни. Мать, решившая получить второй шанс.

Когда настала очередь Льда говорить, он встал и вышел из комнаты. Не произнеся ни слова.

Сердцебиение… теперь оно вышло из-под контроля, поглощая меня, причиняя боль. Я сгорбилась, задыхаясь. В голове промелькнул образ. Темноволосая девушка с карими глазами. Помогала мне привязывать шарики с пожеланиями выздоровления для животных. Она любила меня, когда все остальные отвернулись. Смеялась, всегда смеялась. Жила.

Где она была? Почему я так и не смогла с ней поговорить? Потому что она была радостью, она была любовью, и я так сильно хотела…

Вернуть ее.

Да. Вернуть ее. Но не могла. Она была мертва, ее больше не было.

Ее тусклые глаза. Ее неподвижное тело. Кровь по всему телу.

«Кэт!»

Имя звучало в моем сознании, боль, которая пришла с ним… слишком сильная. Слезы покатились по моим щекам.

— Кэт. — я сказала это. Я должна была.

— Ее похороны завтра, — сказала Маккензи, шмыгнув носом. — Она хотела бы, чтобы ты была там.

Ее имя. Я все правильно поняла.

— Мы думаем, что Лед видел ее душу, что она Свидетель, как Эмма и Хелен, но он не подтверждает и не