меня, видит, что со мной что-то не так. Я отказываюсь говорить с ней об этом, и это причиняет ей боль. Стараюсь держаться от нее подальше, чтобы ослабить источник боли, пока продолжаю докапываться до истины.

Если она узнает о моих подозрениях, то захочет помочь. Будет настаивать на этом. Она такая упрямая. Но расследовать дело не того человека — значит навлечь на себя его гнев, возможно, даже ненависть. Со мной такое случалось, и я не хочу ставить ее в такое положение. Я сам разберусь с последствиями.

— Али, мне нужно, чтобы ты проснулась, ладно? — я никогда еще так не умолял.

Ее глаза начали шевелиться за закрытыми веками. Она боролась всеми силами.

— Хорошая девочка, — сказал я. — Вот так. Возвращайся ко мне, милая.

Она пыталась еще некоторое время, но утомилась и снова заснула.

Чья-то рука грубо хлопает меня по плечу.

— Я присмотрю за ней, если ты хочешь переодеться и принять душ… и, чувак, я настоятельно рекомендую тебе принять душ.

Я поднимаю глаза. Гэвин стоит рядом со мной. Я знаю его очень давно. Много лет. Он всегда мне нравился. Мы вместе охотились на брюнеток с таким же рвением, с каким сейчас охотимся на зомби.

— Нет. Я…

…мир вокруг меня исчезает, обретая очертания нового.

Впервые у нас с ним появилось видение. У меня были видения только с Али, но нет времени на то, чтобы понять, почему у меня вдруг появилось видение с кем-то еще.

Мы с Гэвином заходим в дом Анкха. Этот дом. Внизу. В игровой комнате. Детали поражают меня, как пули. Праздник подходит к концу. Али в нескольких футах от нас.

Она становится все красивее с каждым разом, когда я ее вижу. Высокая и стройная, с волнами белокурых волос, которые обрамляют лицо прямо как в сказке. Она — принцесса, которая спасет целое королевство. Девушка с целью, которую она только начинает понимать.

Та, которую стоит ждать.

Али — это все, что я когда-либо хотел, и все, что мне нужно. Не только внешне. Она остроумна. Я хочу целовать даже те слова, которые вылетают из ее уст. Она умна и сильна. Сильнее, чем сама осознает. Сильнее, чем я. Она верная, храбрая. Честная. Она отказывается лгать. Знает ли она, какой это дар? Она — утешение, она — мой мир.

За всю жизнь, проведенную на войне, она — мой первый глоток свежего воздуха.

Она замечает нас и радостно улыбается. Она буквально сияет, и это останавливает меня на месте. Как я раньше жил без нее? Но она бросается в его объятия. Его. Гэвина. Не мои.

Она… выбрала его?

Хочет быть с ним?

Я поражен.

Он обнимает ее. Она обхватывает его щеки ладонями, как я так часто делал с ней, поднимается на носочки и нежно целует в губы.

Каждая клеточка моего тела кричит в знак отрицания. Я хочу оторвать ее от него, заключить в свои объятия, где ей самое место, и потребовать, чтобы она поцеловала меня. Только меня. Я хочу ее встряхнуть. Встряхнуть так сильно, чтобы мысли о Гэвине были навсегда забыты. Я хочу сказать ей, чтобы она держала дистанцию с этим парнем. Никогда не разговаривала с ним. Даже не смотрела на него. Он ей не подходит. Он разобьет ей сердце.

Но это не принесет мне никакой пользы. Видения никогда не ошибаются…

…игровая комната исчезает. Я моргаю и снова оказываюсь в спальне. Мы снова внутри. Гэвин, спотыкаясь, отходит от меня. Он бледен, явно потрясен. Я знаю, что недавно у него было видение с Али. В нем они не просто целовались, они делали кое-что большее. Я узнал об этом от Гэвина после того, как Али отказалась рассказывать. Я пытался убедить себя, что они неправильно истолковали то, что видели.

Теперь я не могу этого сделать.

— Уходи, — огрызаюсь я, вцепившись в ручки стула, чтобы не потянуться к нему. Я хочу убить его. И я умею это делать. Я даже могу сделать так, чтобы это выглядело как несчастный случай. Знаю, где спрятать тело. Али никогда не поймет, что произошло. Но она может скучать по нему, может оплакивать его… и мысль об этом сводит меня с ума. — Уходи сейчас же.

Он понимает. Это спасет ему жизнь.

Я пытаюсь дышать. В моей голове сейчас минное поле, и я переступаю через каждую из них. Али оставит меня. Бум! Али влюбится в Гэвина. Бум! Али будет целовать и прикасаться к Гэвину. Бум! Гэвин завоюет ее, а я… я потеряю ее. Бум, бум!

Я не привык быть беспомощным. Если есть проблема, я действую. Исправляю. Все становится лучше. Но ничего не могу с этим поделать, и я это знаю. Я не могу заставить кого-то меня полюбить.

Она шевелится, и ее глаза открываются, показывая радужки цвета идеального летнего утра, ясные и голубые, поразительные.

— Привет, — тихо говорю я. Я тянусь к ее руке, но останавливаю себя перед самым прикосновением.

Она не может сосредоточиться.

— Привет. — ее голос изменился. Стал более хриплым. — Я рада, что ты снова со мной разговариваешь.

Я должен улыбнуться ей, как-то успокоить ее, но вместо этого хмурюсь. Она рада, что я сейчас здесь. Но как долго это продлится? Когда она будет радоваться присутствию Гэвина?

— Я никогда не игнорировал тебя, — сказал я.

— Значит, избегал.

Я не могу ей лгать… не могу.

— Да.

Ее взгляд встречается с моим, и, как и в случае с Гэвином, у нас начинается видение…

…Мы находимся в игровой комнате Анкха. Я стою напротив нее… улыбаюсь чему-то, что говорит мне Вероника. Я почти не слушаю, слишком поглощенный тем, что Али снова стоит перед Гэвином, снова обхватывая ладонями его щеки.

Несмотря на расстояние, я слышу, что она ему говорит.

— Ты лучше, чем я думала.

— Знаю, — отвечает Гэвин. Он абсолютно самоуверен, и мне хочется сломать ему нос.

— Такой скромный, — говорит Али.

Он усмехается.

— Ты довольна тем, как все закончилось?

Она смотрит в мою сторону, не обращая внимания на то, что Вероника стоит рядом со мной.

Она выглядит безразличной. Как будто ей все равно, что я стою с бывшей. Как будто я ей безразличен.

— Да, — говорит она. — Да, я…

…видение заканчивается прежде, чем она успевает сказать что-то еще, исчезая в один-единственный, разбитый удар сердца.

Я опускаю голову на поднятые руки, провожу пальцами по своим и без того растрепанным волосам. Еще одно доказательство. Конец близок. Время обратного отсчета в наших отношениях идет на убыль.

Гнев