плита с греческой надписью, поминающей «раба божия Георгия», VIII в., найденная в одном из городищ Пятигорья[1206]. Ибн Русте, писавший в 922 г., свидетельствует, что царь алан придерживался христианской религии, тогда как массы его подданных были язычниками[1207]. В письмах патриарха Николая Мистика, относящихся ко времени от 912 до 926 г., имеется ряд известий относительно деятельности епископа Петра и монаха Евфимия по распространению христианства среди алан[1208]. Аланы в «их называются народом, вновь призванным к благочестию. Весьма значительное содействие в «призвании» алан оказали князья соседней христианской Абхазии, издавна находившейся во владении или под влиянием Византии, в связи с чем христианство в Алании прочнее всего укореняется в пограничных с Абхазией областях, о чём можно судить по значительному числу церквей и монастырей X–XI вв. в верховьях Кубани, Теберды, Большого Зеленчука, Малого Зеленчука и др., ближе всего соответствующих одновременной архитектуре Абхазского побережья[1209]. И по вышеприведённому свидетельству Ибн Русте и по данным писем патриарха Николая Мистика можно заключить, что христианизация в X в. охватила далеко не всех алан. Патриарх особо рекомендует аланскому епископу Петру соблюдать крайнюю осторожность в отношении знатных и властных людей «чтобы не отвратить от христианства весь новообращённый для церкви народ».

В это время, как можно заключить из Устава, приписываемого Льву Философу (866–911 гг.) Алания повышается в ранг митрополии, занимая 62 место, непосредственно вслед за новокрещённой Русью[1210].

Благодаря христианизации Алании Византии удалось не только усилить своё влияние в ней, но и толкнуть её против хазар. По словам Константина Багрянородного, аланы могли причинить большие затруднения хазарам, нападая на них по пути в Саркел и Климаты. Будучи близкими соседями хазарских климатов, они могли грабить их и тем самым лишать хазар основного источника их довольствия. Хазарскими климатами здесь названы хазарские владения в Крыму или на Кавказе, заселенные осёдлыми, земледельческими племенами, доставлявшими хазарам-кочевникам многие необходимые для них продукты и ремесленные изделия. Удар по этим областям был особенно чувствительным для Хазарского государства.

Однако и на этот раз Византия не добилась успеха. Хазарский царь Аарон нанял против алан тюрок — гузов и вместе с ними разгромил аланское войско, а самого царя алан захватил в плен. Аарон, как умный политик, не хотел превращать алан в постоянных врагов и использовал победу для возвращения алан к союзу с Хазарией. Он оказал большой почёт пленному аланскому царю и закрепил союз с ним браком своего сына Иосифа на его дочери. Результатом поворота в отношениях алан к Византии, последовавшего за этой военной и дипломатической победой хазар, было изгнание из Алании епископа и священников, о чём сообщает Масуди. По его словам, князья аланские, исповедывавшие христианство, отреклись от этой веры после 932 г.[1211], который и следует считать датой столкновения алан с хазарами. Вызванный политическими мотивами отказ верхушки алан от христианства не мог привести к искоренению этой религии во всей стране.

В одном из писем Николая Мистика (№ 68) содержится известие о прибытии в Константинополь хазарского посольства, которое просило о назначении к ним епископа, чтобы тот рукоположил для них священников. Патриарх поручил выполнить просьбу хазар херсонскому архиепископу и просил херсонского стратига Вогу оказать ему содействие в этом деле. В другом письме (№ 106) патриарх благодарит херсонского архиепископа за успешное выполнение этого поручения. Принимая во внимание враждебные отношения между Византией и Хазарией в X в., мало вероятно, что хазарское посольство, о котором здесь говорится, представляло правительство Хазарии. Скорее всего оно исходило от христиан какой-либо части Хазарии, находившейся поблизости от Херсона, т. е. в Крыму, где власть хазар сильно ослабела[1212].

20. Хазары и Русь

Правление царя Иосифа, участника переписки с испанским сановником Хасдаи ибн Шафрут, ознаменовано продолжением борьбы Хазарии с Византией и катастрофическими для хазар столкновениями с новой силой в Восточной Европе — Русью.

Ещё в конце VIII — начале IX в. поляне освободились от хазарского ига. Вокруг Киева стало складываться самостоятельное Русское государство, которое немедленно заявило о себе опустошительными набегами на Крым, южное побережье Чёрного моря и на острова Эгейского моря, сведения о которых сохранились в житиях Стефана Сурожского, Георгия Амастридского[1213], а также в «Прологе» к житию преподобной Афанасии[1214]. Правда, предводителем Руси в одном из этих источников выступает князь Бравлин из Новгорода, а Вертинские анналы называют послов кагана Руси, оказавшихся в 839 г. в г. Ингельгейме при дворе Людовика Благочестивого, шведами[1215], что, как будто бы свидетельствует о северном — новгородско-варяжском, а не киевском происхождении Руси, предпринимавшей морские набеги на византийские и хазарские владения в первой половине IX в. Однако имя «русь» связано не с северным, а с южным, среднеднепровским политическим образованием, и уже одно это говорит о том, что главной действующей силой в указанных выше событиях были не варяги и даже не новгородские славяне, а население Среднего Днепра[1216]. О том же свидетельствует и титул главы этой Руси — каган, который невероятен для северных славян, но вполне понятен для славян среднеднепровских, находившихся под властью хазар. Принятием этого титула киевские князья заявляли о своей независимости от хазар и равноправии Руси с Хазарским государством. Известно, что и позже, в X–XII вв., великие князья киевские именовались каганами[1217].

Вероятнее всего, надо полагать, что в походах на Византию в первой половине IX в. принимали участие и среднеднепровские славяне — русь — и северные — новгородцы, а вместе с последними — варяги. Открытие великого пути из варяг в греки падает именно на это время[1218].

О том, что в середине IX в. славянская Русь представляла внушительную силу, пользующуюся международным значением, можно заключить из сообщения Я'куби об обращении закавказских феодалов в 854/5 г. с просьбой о помощи к правителям Византии, Хазарии и славян. Вопрос о том, какие славяне имеются здесь в виду, решался по-разному, однако, принимая во внимание общую историческую ситуацию в это время, надо признать, что наиболее правильное решение предложено Марквартом, который видит в этих славянах Киевскую Русь, благодаря опустошительному нападению по Чёрному морю, приобрёвшую известность в Закавказье.

Как бы то ни было, в 860 г. Русь оказалась способной организовать такой поход на Константинополь, который поставил столицу империи в очень опасное положение. В окружном послании патриарха Фотия нашло своё выражение то сильное впечатление, которое произвело это выступление Руси на современников византийцев. «Народ (до нападения на нас) неименитый, народ не считаемый (ни за что), народ поставляемый