Это и была та хазарская крепость, которая запирала проход из Чёрного моря в Азовское и переход через пролив, когда он замерзал. Она была хорошо известна русским купцам, приплывавшим сюда из Днепра вдоль берегов Крыма. Именно этим путём, по свидетельству Константина Багрянородного, русы проходили в Чёрную Болгарию, Хазарию и Сирию (?)[1242].

Русы хитростью захватили Самкерц и, забрав там богатую добычу, удалились восвояси. Хазарский правитель области, включавшей Керченский пролив («архонт Боспора»), носивший титул «булшицы», а имя Песах, не найдя русских дружин, напал на крымские владения Византии[1243]. Титул «булшицы» в форме «балгиций» известен по византийским данным и, по-видимому, означает болгарского князя, главу прикубанских или чёрных болгар, которые ещё в VII в. были подчинены хазарами, но сохраняли свою племенную самостоятельность[1244].

Хазары завоевали три города и множество селений, а затем осадили Херсон[1245]. Чем кончилась осада — неизвестно; по-видимому, она была неудачной. После этого хазары направились против русского князя Хельгу. Русы, говорится дальше в еврейском документе, были разбиты хазарами и вынуждены были по настоянию хазар выступить против своей союзницы Византии. «Тогда, — заканчивает автор письма свой рассказ, — стали русы подчинены власти хазар»[1246].

Конечно, ни о каком подчинении Руси хазарами в X в. не может быть и речи. Здесь мы имеем совершенно явное извращение действительности, вполне понятное в устах хазарского еврея, стремящегося возвеличить Хазарию. Но с этой оговоркой факты, сообщаемые в письме, не вызывают особых сомнений. Русь могла вмешаться в борьбу между Византией и хазарами и могла, в зависимости от обстоятельств, выступать то на той, то на другой стороне.

Под выступлением Руси против Византии, якобы направленном хазарами, в письме хазарского еврея, несомненно, имеется в виду известный поход Игоря на Константинополь в 941 г.[1247]. Более чем вероятно, что, начиная большую войну с Византией, Игорь позаботился обеспечить свой тыл союзом с Хазарией, отнюдь не примирившейся с утратой своих владений в Крыму и весьма заинтересованной в помощи Руси против своего упорного и коварного врага. Как известно, поход Игоря был неудачным: русские ладьи были истреблены греческим огнём, русы были разбиты и на суше. По сообщению Льва Диакона, князь Игорь с жалкими остатками флота бежал к Боспору Киммерийскому[1248], т. е. к Керченскому проливу, а остальное русское войско вернулось обратно по берегу Фракии.

Византийское известие о бегстве Игоря к Керченскому проливу, во владения хазар, могло бы служить хорошим подтверждением сообщения хазарского еврея о связи неудачного русского предприятия с хазарами, если бы, как это заметил Ф. Вестберг, Боспор Киммерийский у Льва Диакона выступал в виде конкретного географического понятия, а не в общем значении северного направления пути. «Частое повторение выражения «Киммерийский Боспор» там, где речь идёт о родине русских, наводит на мысль, что этот пролив казался Льву Диакону прямой дорогой, ведшей в Россию, — пролив, которого русские, возвращаясь восвояси, миновать не могли», — говорит Ф. Вестберг[1249]. В самом деле, Лев Диакон посылает к Боспору Киммерийскому не только Игоря, но и Святослава, о котором доподлинно известно, что он с Дуная вернулся к Днепру, где и перезимовал, ожидая возможности прорваться через подстерегающие его у порогов орды печенегов. Но и без свидетельства Льва Диакона вполне вероятно, что поход Руси на Константинополь в 941 г. был организован с ведома и при сочувствии хазар. Об этом говорят последующие события.

В письме хазарского еврея сообщается, что разбитый греками русский князь «постыдился вернуться в свою страну, а пошёл морем в Персию». Действительно, через два года, в 943 г.[1250]. русы, вероятно, опять с согласия хазар прошли через Хазарию в Каспийское море тем же путём, которым воспользовались русские дружины в 913 г., и появились в Закавказье[1251].

Здесь они повели себя иначе, чем их предшественники; не рассосредоточиваясь мелкими отрядами для нападений в разных местах, они захватили крупный город на р. Куре — Берда, где и попытались прочно обосноваться, покорив окрестное население. Из этой попытки ничего не вышло, так как местные жители оказали упорное сопротивление. Ослабленные эпидемией и потеряв в одной из битв своего предводителя, русы засели зимовать в крепости Берда, а затем весной 944 г., воспользовавшись подходящим моментом, сумели прорваться к своим судам и уйти[1252]. Обратный путь их, по-видимому, прошёл благополучно, без столкновений с хазарами.

По данным письма хазарского еврея, предводителя русов, погибшего в Персии, звали Хельгу — Олег. Ему же он приписывает нападение на Самкерц и поход на Константинополь. По другим, не вызывающим сомнений источникам, князем Руси в то время был Игорь.

Существует ряд попыток согласовать показания письма хазарского еврея с данными Русской летописи и византийских источников. Одни исследователи полагают, что наименование князя Руси в письме хазарского еврея является простой ошибкой, что автор спутал Игоря с его славным предшественником Олегом[1253], другие считают, что путаница произошла не с Игорем, а с его женой Ольгой, третьи думают, что полное имя Игоря было скандинавское Хельги Ингер, что по-русски значило бы Олег Младший, в отличие от Олега Старшего или Вещего[1254], наконец, четвёртые утверждают, что эпитет Хельги, по-шведски «святой», прилагался ко всем русским князьям и входил в состав их титула и что еврейский аноним пользуется этим эпитетом, не упоминая имени, которое было Игорь[1255].

Однако ни одно из этих объяснений не может считаться удовлетворительным, все они представляют собою явные натяжки и не выдерживают критики. Так, например, смешение Хельгу с Игорем невероятно, хотя бы уже по тому, что последний был убит древлянами, тогда как Хельгу погиб в Персии — в Закавказье. Замена в еврейско-хазарском документе Игоря Хельгу не может быть объяснена недостаточной осведомлённостью автора, а тем более наличием у Игоря, кроме имени, известного русской летописи, других имён или прозвищ. Зато в данной связи существенный интерес представляет сообщение Новгородской летописи о воеводе Игоря Олеге[1256]. Хотя этот Олег отожествляется с Олегом — великим князем киевским, не исключена возможность, что в легендарном образе Олега Вещего совместились черты не одного, а двух одноимённых персонажей. Можно допустить, что вторым из них и был воевода Хельгу-Олег, приобревший в Хазарии настолько большую известность, что полностью заслонил своего современника — великого князя киевского Игоря. Вместе с тем нет решительно никаких оснований считать Хельгу князем, независимым от Игоря, представляющим какую-то особую Русь, отличавшуюся от Руси киевской и обитавшую где-то, не то в Крыму, не то на Таманском полуострове, так называемую Черноморскую