Она что-то должна вспомнить, что-то важное. Оно было рядом, очень близко, как влажные губы и водянистые глаза одного из убийц. Валентина мысленно отодвигала его лицо, чтобы увидеть целиком, но тогда перед взором вставало лишь мутное пятно.

Почему я открыла ему дверь? Я знала, знала его.

Он постучал, я спросила, кто там. Он ответил? Ответил или нет?! Ты ответил мне, мразь?!

Ее душили слезы бессилия. Ну почему именно этот момент ушел из ее памяти! Потому что он очень важный?

И она начинала все сначала.

Она глохла, было больно, глаза и рот закрыты полотенцем, потом его убрали, она увидела свет, слюнявые губы, бесцветные глаза. Ей показалось, или она действительно видела их раньше? Снова полотенце, удушье, чернеющая пустота, «эта шлюха больше не протянет, давай ее в ванную», крепкая хватка поперек груди, ватные ноги, «Володенька, на помощь!», покачивающие движения собственного тела, «я только придерживаю»...

Тварь, тварь, тварь! Я знаю твой голос, я слышала его, где? Кто ты?

Я глохла! Было больно! Полотенце! Глаза! Пустота!

Она чувствовала – еще немного, и разум ее не выдержит. Она забыла главное, но помнила какую-то ерунду. Врача, который говорил, что ей ПОВЕЗЛО, мол, в подобных ситуациях некоторые по полгода не могут вспомнить свое имя. А у нее вообще исключительный случай: нервное и умственное переутомление, шок, нарушение – до полной потери – кровообращения, клетки головного мозга остались без необходимого запаса кислорода...

Так, откуда начать? Я стою у окна, вижу Колю Михайлова с девочкой, она ест перышко лука, она очень похожа на свою старшую сестру, Свету. «Илья уступал ей свое место, а сам садился рядом, на стул».

Валентина нахмурилась, но тут же подстегнула себя: не отвлекаться! Я говорю Володе, чтобы он зашел через час – отличная память. Ну, давай, подруга, напрягись! Я жгу записку, в ней было написано, что я смертельно устала. Сколько я выпила? Мало, две рюмки. Потом поддалась слабости, стала у книжного шкафа, долго смотрела на книги, которые Илья расставлял по-своему. Сразу легла спать? Сразу. Безупречные мозги. Потом ТЫ разбудил меня. Я иду открывать ТЕБЕ. Почему махнула рукой?..

От мыслей ее отвлек оперативник, показавшийся из смежной комнаты. Обычно страж молчал, почти равнодушным взглядом наблюдая за своим ненормальным объектом, шагавшим из угла в угол. На нем был модный пиджак с удлиненными полами, скрывающий кобуру на поясном ремне. Молодой, лет двадцати пяти. Напарник, сменяющий его обычно поздно вечером, чуть постарше, но такой же молчаливый.

Валентина только на второй день узнала, где ее содержат. Дословно по Маргелову: «Прячут в надежном месте». Место действительно оказалось надежным. Из окна этой двухкомнатной квартиры был виден угол прокуратуры, на противоположной стороне располагался опорный пункт правопорядка, с торца – круглосуточный пост ДПС. Квартира принадлежала какой-то «девочке из прокуратуры, которая уехала на юга». А у Васи случайно оказался ключ от этой квартиры. Мило.

– Валентина Петровна, разрешите включить телевизор?

Судье не нравилось обращение к ней охранника как к старшине: «Разрешите». Вздохнув, она молча кивнула. Обычно тот в половине восьмого просматривал блок спортивных новостей на канале НТВ и выключал телевизор.

Ширяева перебрала в голове всех знакомых. Дело доходило до абсурда: она наделяла Василия водянистыми глазами и слюнявыми губами. Получался какой-то урод. И остальные, кого она вспоминала, – тоже.

Спортивные новости начались с футбола. Стриженый красавчик забивает гол. Теннис: «русские ракетки» на высоте. Баскетбол: наши проиграли грекам – «провалили» щит.

Судья невольно вспомнила Дворец спорта, недовольство тренера спортсменом под десятым номером, подсказку с заднего ряда: «Не правильно отдает передачу. Принимающему неудобно». Ах, если бы и дальше так четко работала память!..

Сидящий позади Ширяевой оказался Алексеем Белоноговым. Даже сейчас Валентине стало неловко, едва памяти коснулось воспоминание о том вечере, когда она напилась в присутствии брата баскетболиста, Сережи Белоногова. Все выложила, дура ненормальная! Показала себя пьяной героиней: «Убийцы совершили ряд ошибок, и я найду их. Каждая ошибка имеет фамилию, имя и отчество». Потом по-извозчичьи окликнула гостя: «Захлопни дверь».

В ответ на ее просьбу Сергей медленно поворачивает голову. Судья в очередной раз отметила странность в его лице: при повороте головы оно словно трансформировалось, вызывая неприятное ощущение, – переносица будто проваливалась, а подбородок становился безвольным. А глаза на его лице...

На его лице...

Там, куда сейчас обезумевшими глазами смотрела Валентина Ширяева, была обычная стена, оклеенная простенькими обоями. Она не видела их, перед ее глазами стояло лицо Сережи Белоногова. С водянистыми глазами, влажными губами.

Вот и все...

Судья, для которой все встало на свои места, бессильно опустилась на диван.

Пожалуй, память переусердствовала, открыв больше, чем требовалось. Сергей, зажимая ей рот, намеренно остановился напротив комнаты Ильи и еще крепче сжал ее тело. Словно давая понять, что именно он держал Свету.

* * *

Вчера следователь прокуратуры нервничал, не скрывая своей обеспокоенности и раздражения. Каждую минуту ждал неприятностей в виде разбитого оконного стекла в дачном домике, свиста пуль. Спокойный с виду временный телохранитель откровенно раздражал, затея «круга определенных лиц» теперь казалась абсурдной. И зачем только он дал согласие...

Пистолет Шустова только поначалу произвел впечатление, Василий даже поинтересовался некоторыми его характеристиками, подержал в руках, прицелился в окно, сказал про себя «пуф!» и отдал владельцу. Потом тронул свой табельный, показавшийся сделанным из пластмассы.

Эх, Валька, Валька, втянула ты меня в историю...

Не один Белоногов осунулся за эти дни. Осматривая себя в зеркале, Маргелов невесело острил: «Раньше я был красивый... Почему был? Потому что сейчас это не имеет ко мне никакого отношения».

Обычно на вечер он прихватывал с собой бутылку водки и, как последний ханыга, пил один. Олег из солидарности поднимал наполовину наполненную стопку и ставил на место. Смешно, ей-богу, неужели один глоток повредит? Чему? Да целкости. Или меткости.

Строит из себя крутого гангстера, мать его!..

Сегодня ближе к обеду «гангстер» сообщил, что собирается на встречу со своим начальником. Предшествовал этому запищавший в кармане Шустова пейджер. Прочитав сообщение, Олег тотчас связался с Архиповой:

– Ира? Олег беспокоит. Рожнов назначил мне встречу возле кинотеатра «Огонек» в половине одиннадцатого. Сообразуйся по времени, чтобы оперативники успели подготовиться.

– Думаю, рисковать не стоит, – возразила Архипова, – они приедут в любом случае: останется Михаил в офисе или поедет в Юрьев. Только не появляйся в кафе раньше времени. Займи самый дальний столик от дороги.