В ответ я улыбнулась даже чуть застенчиво – так давно не слышала я комплиментов, и так давно меня не встречали столь радушно.

– Спасибо, – произнесла я искренне. – Здесь… здесь, у вас, так хорошо.

– Ну, так что же? – воскликнула Констанс. – Полагаю, что вы останетесь на ужин, – это решено, не так ли?

В этот миг появился Марк, сын Констанс, – светловолосый высокий мальчик, очень похожий на мать. Он приветствовал меня степенно, как взрослый, и мне даже казалось, что мальчуган поцелует мне руку. В последний момент стеснительность взяла верх, и он ограничился поклоном.

Был сочельник, канун Рождества. В этот день полагалось быть дома, в кругу семьи, но я, думая об этом, не особенно беспокоилась. Кто вспомнит обо мне там, в Белых Липах? Даже Александр – тот человек, с которым я была хоть чем-то реально связана, – еще на рассвете уехал в неизвестном направлении. Я бы не удивилась, узнав, что он ездит в Ренн к девкам… или еще куда-нибудь.

Я нарочно не хотела возвращаться. Я желала хоть своим отсутствием досадить обитателям Белых Лип. Легкое облачко пробегало по моему лицу, когда я думала об этом, но я усилием воли заставляла себя снова улыбаться и участвовать в разговоре. Мне это легко удавалось.

– Вы так грустны, сударыня. Может, я что-то не так сказал?

Вопрос прозвучал в тишине и оттого показался мне особенно громким. Граф де Лораге обеспокоенно смотрел на меня, а я никак не могла сообразить, что же мне следует ответить. Наверное, моя растерянность отразилась на лице, потому что Пьер Анж, нахмурившись, произнес:

– Прошу прощения, мне, вероятно, не следовало спрашивать.

Все неловко молчали. Я проклинала себя за то, что пришла в этот дом: мало того, что испортила людям праздник, так они же еще чувствуют себя виноватыми…

Я проговорила – тихо и нерешительно:

– Ради Бога, не берите этого на свой счет, господин граф. Я вспомнила о сыне. Недавно мы с мужем отдали его в коллеж, и я… я все думаю, каково ему там в этот вечер… вдали от меня. От дома.

– Марк учится в этом коллеже, – заметила Констанс. – Это не самое плохое заведение, вам не следует волноваться.

– В том же коллеже? – удивленно переспросила я.

Мне ответил сам Марк:

– Да, во втором классе. А ваш сын в каком?

– В первом. Он младше тебя на два года.

Констанс улыбнулась.

– Думаю, разница в возрасте не помешает вам подружиться.

Потом мы с Констанс уединились в ее комнате – розовой, затянутой атласом цвета абрикоса.

– Это все заботы Пьера Анжа, – пояснила Констанс, заметив мой интерес к воздушной, изысканной обстановке. – Он сам выбирал мебель, подбирал образцы – давно, еще до революции…

– Он у вас замечательный, – невольно вырвалось у меня.

– Вы тоже поняли это? – Констанс вдруг стала серьезной. – Знаете, когда родился Марк, мне не было еще шестнадцати. Я пропала бы без Пьера Анжа. Родители требовали, чтобы я отдала мальчика, обещали устроить его в хорошую семью. Я противилась, но, думаю, у меня все же отобрали бы ребенка, если бы не Пьер Анж. Он всех ужасно ошеломил, когда заявил, что его предложение остается в силе и, если я согласна, он женится на мне и примет Марка. За все эти годы я не слышала от него ни слова упрека. Марк любит его…

– А Марк знает правду?

– Знает, что Пьер Анж ему не отец. И это все.

На ее лице вдруг отразилось такое смятение, что я не решилась расспрашивать дальше. Немного погодя Констанс заговорила вновь:

– Официально Пьер Анж не усыновлял Марка. Мой сын законным наследником не является. Пьер Анж прекрасно к нему относится, но… понимаете, ему хочется иметь своих детей.

– Это естественно.

– Послушайте, – проговорила она почти шепотом, и лицо у нее сейчас было простодушное, как у девочки, – я еще никому этого не говорила – так боюсь спугнуть…

– Спугнуть что?

– Свое счастье. Я уже третий месяц беременна и…

Она просто светилась радостью. Я подалась к ней, крепко сжала ее руку.

– Констанс, это же замечательно! Поздравляю вас!

– Я так рада, Сюзанна… Ах нет, вы этого не знаете! У вас трое детей, вы счастливы так, что…

– Ваши мечты тоже осуществятся, дорогая. Ну, должна же быть справедливость! Пьер Анж и вы заслуживаете этого…

С треском лопнуло полено в камине, рассыпав целый сноп искр. Пламя полыхнуло ярче, разгоняя сумрачные тени. Я увидела, что Констанс улыбается, но как-то робко. Странная это была улыбка; Констанс словно пыталась убедить себя в том, в чем сама сомневалась. Да и вообще, моя подруга казалась мне немного нервной. Может быть, это из-за ее состояния.

– Конечно, так и будет, – сказала она после недолгого молчания. – Просто я немного волнуюсь. У меня уже было несколько срывов, врачи так пугали нас. Теперь, кажется, все в порядке, но…

– Не надо сомневаться, – перебила я ее. – Вам нужен покой, а остальное само собой уладится. Вот мои дочери – они почти в тюрьме родились.

Не знаю, зачем я это сказала. Обычно я старалась не вспоминать о тюрьме.

– Близняшки – это ведь дочери Александра? – внезапно спросила Констанс.

Я кивнула, очень боясь продолжения расспросов, но Констанс заговорила о другом:

– Мы все так рады, что герцог дю Шатлэ наконец женился. Если Белым Липам чего и не хватало, так это женских рук.

Я промолчала, ибо этот брак у меня пока особых восторгов не вызывал. Графиня де Лораге тихо произнесла:

– Ваши отношения с Александром наладятся, Сюзанна. Для этого нужно лишь время. Герцог очень замкнутый, но хороший человек… просто превосходный.

Догадаться о том, что у нас с Александром не все в порядке, было нетрудно. Счастливая женщина не проводит сочельник вдали от мужа.

– Наш брак был странным с самого начала, но теперь, теперь…

Я умолкла не договорив. Стоит ли посвящать Констанс в мои проблемы? Она поспешно предложила:

– Пожалуй, вам следует остаться у нас на ночь. Снегопад все усиливается… Я пошлю кого-нибудь в Белые Липы, чтобы там не беспокоились.

В глубине души я ждала этого предложения. Мне не хотелось возвращаться туда, где до меня никому нет дела. Я с радостью ухватилась за слова Констанс.

– О, я была бы рада остаться, если только это вас не затруднит.

– Да уж какое тут затруднение… Я рада крепче подружиться с вами.

– Вы… вы давно знакомы с дю Шатлэ? – спросила я. Она оживилась.

– О, с самого детства. Усадьба отца находилась в трех лье от Белых Лип, мы с Полем Алэном даже играли вместе… А с Александром, – тут Констанс сделала паузу и в замешательстве посмотрела на меня, – с ним мы были даже помолвлены.