Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне думается, что это и есть Марина, — сказала Лиза, чувствуя, как у нее от потрясения волосы встают дыбом. — Да только она не в себе… Помните, я пыталась высказать вам свою мысль… О том, как психологически могло повлиять на дальнейший ход событий присутствие в этом доме другой женщины?
— И как же?
— Если прежде их интересовали лишь деньги, словом, они грабили и убивали людей исключительно с целью, чтобы им не мешали спокойно обчистить дом, и редко когда насиловали, поскольку нервозность и страх не всегда способствуют потенции… То в этом случае большую роль сыграло то, что они каждый день, я думаю, насиловали эту бедную женщину. Пили и насиловали, пили и снова насиловали… Они распалили себя настолько, что, когда, ворвавшись в дом и по привычке убив всех, кто попался им на пути, вдруг обнаружили красивую молодую женщину, скорее всего, она в тот момент была в другой комнате или в ванной… Вот тогда-то и сработала реакция на женщину… на нормальную женщину, понимаете? Вероятно, к тому времени Марина уже была не в себе и стала им неинтересна… Как кукла, которая даже не плакала… И которую, возможно, они запланировали убить. Но не убили, опять же по причине ее безумия…
— Не стану спрашивать, как она дожила до сегодняшнего дня, — сказала Лиза, чувствуя, что готова заплакать от жалости к этой несчастной, продолжавшей с завидным упорством полоскать тряпку в ведре.
— Да понятное дело, что ее сестрица подкармливает. Ездит на велосипеде, вроде как развозит молоко… Ладно, девочки, я звоню в милицию… Только надо будет их предупредить, что в доме следует устроить засаду, чтобы дождаться приезда Тамары… Теперь ворота закрываем, вот так… И поехали. Сейчас еще и прокурору знакомому позвоню, будем дожидаться их здесь, неподалеку, спрячемся, чтобы нас не видно было…
…Спустя три часа по мягкой, переливавшейся закатными розовыми солнечными бликами и усыпанной хвоей лесной дороге (отлично просматриваемой десятком внимательных глаз) ехала велосипедистка. Волосы развевались на ветру. Она улыбалась… В корзинке у нее была бутылка молока, хлеб, колбаса и банка с ананасами в собственном соку.
— Я подписала контракт так, словно и не было этих пяти лет, представляешь? — Людмила прижалась к мужу и закрыла глаза.
Вот уже несколько дней они жили в квартире продюсера Игоря Мазанова и находились в состоянии постоянного стресса из-за навалившихся на них новых впечатлений и событий. Игорь, прочтя сценарий, написанный Людмилой, пришел в полный восторг, хотя в душе и недоумевал, зачем самой Людмиле понадобилось рассказывать эту страшную историю и выставлять себя в таком неприглядном свете.
— Я знаю, о чем ты хочешь меня спросить, — сказала, словно прочтя его мысли, Люда.
Они сидели за столом, пили вино, заедая его виноградом. Мазанов в который раз перечитывал подготовленный его юристом контракт. Он знал, что сериал просто обречен на успех, не говоря уже о том, какой фурор произведет возвращение Людмилы, это будет не просто бомба, это будет атомная бомба! Ему и самому не верилось, что такое возможно.
— И о чем же?
— Зачем это мне, ведь так?
— Ну да, есть немного…
— Понимаешь, я хочу это забыть. Но для этого мне просто необходимо поставить на этом деле жирную точку. К тому же преступники должны быть наказаны…
— Ты хочешь, чтобы этих двух, оставшихся в живых, призвали к ответу за изнасилование? Чтобы их опустили в тюрьме? И думаешь, что добьешься этого с помощью тех анализов, которые сделала эта врачиха из Тамбова?
— Посмотрим…
— И как ты намерена закончить сериал?
— Смотря что тебе как продюсеру нужно. Тебе нужна правда?
— Правда — это не всегда интересно. Ну, предположим, твои детективы и подготовят доказательную базу, чтобы возбудить уголовное дело об изнасиловании в отношении двух оставшихся в живых преступников. Ну и что? Они же и так сидят. Думаешь, в их убогой жизни что-либо изменится? Может, придумаем какой-нибудь новый поворот в сюжете? Ну, предположим, что актрису изнасиловали вовсе и не бандиты, а совсем посторонние люди, какие-нибудь пьяные студенты, проживающие на соседней даче и заглянувшие туда…
— Не думаю, что у них бы что-нибудь получилось при виде такого количества крови и трупов… Нет, этот вариант не подходит.
— Словом, Люда, надо подумать… Я вот всегда говорю, что правда — это не всегда интересно. Главное — ты избавилась от комплексов, обрела душевное равновесие и любимого мужчину, ты счастлива и готова вернуться в кинематограф! Это просто что-то невероятное! А над концовкой подумаем вместе, времени у нас — вагон! Но сценарий прекрасен, какие повороты судьбы! Страдание, боль, потери, любовь, одиночество… А твой Юрген — замечательный мужик, и я искренне рад за тебя… Могу себе представить, как трудно будет подбирать актера на его роль. Что же касается места съемок, то непременно надо поехать в Маркс, как ты думаешь? Я просто должен увидеть эти места, эту пивную…
— Кстати говоря, может, в конце окажется, что убийца — продюсер? — засмеялась Людмила.
— Убийца — бухгалтер! — рассмеялся ее шутке Игорь Мазанов, понимая, что конец сценарию они могут придумать любой и что это не проблема. Да и вообще, его-то финал не очень интересовал. Он знал, что в любом сериале в самом конце все должно закончиться счастливо, а счастливый конец уже есть, его и придумывать не нужно.
И, что удивительно, увидев Людмилу, живую и здоровую, он даже простил ей то, что она выбрала себе в мужья не его, известного и богатого продюсера, а какого-то там Юргена Коха, владельца пивной… Словом, он был несказанно счастлив и рад, что Людмила Дунай доверилась ему полностью, и готов был и дальше работать с ней и строить планы. И еще он предвкушал, конечно же, успех! Грандиозный успех!
— А он ведь прав, Мазанов, когда говорит, что правда — это не всегда интересно для зрителя. Юрген, ты спишь?
— Нет, не сплю. Мне вдруг стало страшно за тебя. Я понимаю, ты сейчас горишь, ты полна сил, тебя куда-то несет, и ты никак не можешь остановиться… А если во время съемок ты вдруг почувствуешь, что этот материал для тебя слишком тяжелый?..
— Юрген! — воскликнула она и села в кровати. — Мы же с тобой уже говорили об этом. Я хочу жить нормальной, прозрачной жизнью. Я устала прятаться от людей и выдавать себя за непонятную женщину с еще более непонятным именем Гражина! Я хочу рассказать людям о том, что со мной произошло, и о том, что я нашла в себе силы подняться, отряхнуться и пойти дальше, понимаешь?
— Я все понимаю, — он нежно привлек ее к себе и поцеловал, — но все равно боюсь… Может, все бросить и вернуться?
— Нет, Юрген, мой дорогой, я же всего несколько часов тому назад подписала контракт! У нас будут деньги! В перерывах между съемками мы будем с тобой путешествовать… Я чувствую себя как птица… Мне так хорошо сейчас, я так спокойна… У меня наконец-то все наладилось в жизни…