Остаток вечера Богдан провёл у костра, поедая мясо оленёнка и размышляя о своём положении. Определённо, ему повезло. Конечно, он не мог сказать, что ждёт впереди, но лишний раз, особенно сейчас, когда дела шли удачно, Богдан был готов утверждать, что своё нынешнее положение он, конечно, поменял бы на лучшее, но никак не на жизнь на Земле в качестве младшего научного сотрудника НИИ черной металлургии.

На ночлег он вернулся в свою импровизированную пещеру, где спокойно проспал до рассвета, когда появилось пришедшее на водопой стадо, вновь предоставившее ему пропитание в виде тушки ещё одного оленёнка. Умывшись в ручье, позавтракав жареным мясом и заготовив ещё некоторое количество провианта впрок, Богдан сходил и осмотрел катамаран. За ночь никто не покусился на его творение, и это успокоило: вполне могло статься, что грань Азии и не так уж страшна.

И только тут он сообразил, что не сделал вёсла и хоть какие-то шесты для управления плавстредством. Вздохнув, Богдан снова отправился на поиски длинных бамбуковых жердей и подходящей древесины для лопастей вёсел. Вскоре, стало ясно, что задача эта почти равна по сложности задаче создания самого катамарана, поэтому Богдан снова разделся и снова спрятал свой «сидор» и снаряжение.

Лазая вокруг в поисках подходящего материала, Богдан взобрался на груду камней, выступавших среди деревьев. В этот момент что-то скользнуло по его плечу. Он сообразил, что это змейкой пробежала верёвочка, на которой был привязан лучемёт. Машинально вскинув руки, он поймал конец, но его оружие, глухо стукнув о камни, сорвалось с развязавшейся самодельной портупеи и юркнуло в щель между двумя большими валунами.

Богдан на мгновение опешил. Не верилось, что самая главная опора в этих скитаниях покинула его или, по крайней мере, оказалась вне пределов досягаемости, позволяя в любой момент воспользоваться ею.

Расщелина, куда упал лучемёт, оказалась узкой и глубокой – оружие виднелось в полумраке между камней, но достать его без специального приспособления не представлялось возможным. Здесь требовалось нечто вроде шеста с крюком на конце или, на худой конец, банальной «кошки». Ни того, ни другого у Богдана в данный момент под рукой не имелось.

– Чёрт, вот жопа! – пробормотал Богдан вслух, оглядываясь в поисках материала для решения неожиданно возникшей задачи.

И увидел нескольких людей в светлых балахонах.

Больше всего эти люди напомнили Богдану арабов-бедуинов с картинок из энциклопедий: длинные хитоны, платкообразные накидки, прикрывающие голову, и обручи, удерживающие эти накидки.

Люди были вооружены копьями и луками и внимательно рассматривали Богдана поверх стрел, наложенных на тетиву. Ситуация была малоприятной: на поясе только полевой нож, а лучемёт валяется в расщелине.

Пожалуй, впервые с момента пребывания на гранях планеты Богдан почувствовал себя абсолютно беззащитным. Да, полевым ножом можно легко разрезать любые доспехи, но если он кинется сейчас на «арабов», лучники успеют не один раз всадить в него стрелы, прежде чем он достанет хотя бы одного своим коротким оружием. И, как назло, на нём нет даже трофейной кольчуги!

Так стоял Богдан в напряжённо-застывшей позе и наблюдал неизвестных, а люди эти почти так же напряжённо уставились на него. Судя по выражению лиц, «арабы» тоже были чрезвычайно удивлены.

«Чёрт, вот же угораздило!» – Богдан закусил губу и решил действовать первым. Он широко улыбнулся и, превозмогая неприятное ощущение, вызываемое направленными на него копьями и стрелами, сказал:

– Здравствуйте, друзья мои! – к счастью, он заблаговременно удачно «вложил» себе в мозги и арабский язык.

Люди все как один посмотрели на представительного мужчину с длинной чёрной бородой, судя по всему, старшего, стоявшего чуть поодаль справа – единственного просто опиравшегося на копьё.

«Старшой» кашлянул – он тоже явно недоумевал, но старался не показывать своё замешательство подчинённым. После этого внимательно посмотрел на Богдана и ответил на языке, подтвердившем догадку об аравийском происхождении этих людей:

– Что ты делаешь, незнакомец, в землях, принадлежащих славному шейху аль-Хасиму?

При этом он сверлили землянина чёрными как уголья глазами.

Богдан пожал плечами:

– Я всего лишь странник, иду себе и не знаю, где чья земля… Вот, хотел плот построить, чтобы реку переплыть…

– Так ты осмелился рубить деревья, принадлежащие шейху?! Кроме того, ты замыслил переплыть на ту сторону Жёлтой реки, к нашим врагам?!

– Я не знал, что деревья нельзя трогать, – примирительно начал Богдан, уже понимая, что вляпался в паршивую историю. – И как я могу знать про ваших врагов, если я на той стороне ещё даже не был?..

– Ты будешь доставлен к шейху! – заявил командир. – Он решит твою участь. Отдай оружие, и тебе, так и быть, разрешат идти не связанным!

Судя по всему, это был великодушный жест. Понимая, что сопротивление бесполезно, Богдан снял с пояса своё последнее оружие и протянул командиру отряда – в данной ситуации он рассудил, что куда лучше оставаться относительно свободным. При этом он, делая вид, что немного колеблется, поставил переключатель полевого режима ножа в блокируемое положение. Благо, перед ничего не понимающими людьми сделать подобное было несложно.

Нож у него забрал не сам командир, а один из воинов, которому начальник сделал жест рукой. Командир же, прищурившись, продолжал разглядывать Богдана.

– Но ты, похоже, действительно чужеземец, – вдруг сказал он. – Я никогда не видел людей вроде тебя. Правда, наши деды рассказывали, что когда-то, давным-давно, они встречались с людьми с такой же светлой кожей и широкими глазами, как у тебя.

Богдан догадался, что араб имеет в виду: на грани Азии не было европейцев, но предки местных жителей вполне могли оставить рассказы о своей жизни на Земле, где встречали таковых.

Командир отряда принял нож из рук подчинённого и стал внимательно его рассматривать. По его чуть дрогнувшему лицу Богдан понял что незнакомая вещица произвела впечатление, и араб удивлён ещё сильнее прежнего. Бородач бросил короткий взгляд на пленника, потом сделал жест своим людям и, резко повернувшись, двинулся куда-то вглубь леска.

Богдана подтолкнули в спину – правда, пока легонько и тупым концом копья, приказывая следовать в том же направлении. Он внимательно посмотрел по сторонам, стараясь запомнить место, где всего в паре метров лежал спасительный лучемёт и, поскольку выбора не оставалось, поплёлся в неизвестность, окружённый полукольцом воинов.

Метров триста они пробирались через кустарник и оказались на краю леса, за которым открывалась обширная равнина, отделённая от речной поймы грядой невысоких холмов. Здесь взору предстала живописная картина, которая могла бы сильно заинтересовать Богдана, будь обстоятельства иными.

На поляне раскинулся большой шатёр, вокруг которого стояли и сидели люди, а чуть далее паслись верблюды, обгладывавшие листья с кустарника и деревьев. Всего народу тут было человек сорок, если не больше, и Богдан с досадой подивился, как же он не расслышал приближение подобного каравана. Единственным оправданием служило то, что он слишком увлёкся работой по строительству своей лодки. Правда, от этого легче не становилось: скорее всего, это он шумел и привлёк внимание.