– Да какая мне разница, пускала ты Фэй или нет? И мы с ней не расставались, потому что и не встречались, а так… Ладно, неважно. – Мне не хотелось продолжать этот разговор при Мелиссе.

– Еще я подумала, может, Доминик спер ключ, просто ради смеха, а ты отобрал и потерял. В общем, не знаю, я особо об этом не думала. Решила только, что ключ взял ты.

– Не брал я. Господи.

Сюзанна покосилась на меня:

– Ты ведь даже не помнишь, как нюхал кокс. Откуда ты знаешь, что не брал ключ?

– Да потому что он мне нахрен не нужен.

– Ну, – Сюзанна задумчиво выпустила длинную струю дыма, – значит, его взял Доминик.

– Ты так и сказала детективам? Что это был я? Или не сказала? Успокой меня.

– Не сказала, конечно. Я им сказала: “Это была жопа Доминика Генли”.

Леон снова захихикал.

– Сью, я серьезно, так ты им…

– Нет, не сказала. Ответила, что понятия не имею. Расслабься.

Я так разозлился на Сюзанну, что не сразу понял: она права. Если я ключ не брал, а кроме нас с Домиником никто в сад не ходил, то он и взял, больше некому.

– Зачем Доминику понадобился ключ от нашего сада?

Сюзанна пожала плечами:

– Понятия не имею. Может, стащил просто ради прикола что под руку подвернулось.

Травка подействовала: никогда еще я не пробовал такого звездного джин-тоника и чувствовал языком каждый его пузырек.

– Дек как-то раз спер список покупок мистера Гелвина, – сказал я. – Прямо у него со стола, когда мы сдавали домашку. Там было что-то типа “кетчуп, «Хайнекен», пена для бритья, презервативы”. Дек его сфоткал и сделал заставкой на все экраны в компьютерном классе.

– Так это был Дек? – изумился Леон. – Все думали, что это сделал Оуэн Макардл.

– Только тихо. Никто не должен знать.

– Жаль, что мы с вами тогда еще не были знакомы, – мечтательно проговорила Мелисса и устремила взгляд в темнеющий сад, явно сообразив, к чему я клоню. Я почувствовал в ней перемену: она вся как-то подобралась, на старт, внимание, марш. Я ободряюще сжал ее руку.

– Вряд ли бы мы тебе понравились, – ответила Сюзанна. – Поверь.

– Почему?

– В восемнадцать лет все балбесы. Так что ты ничего не упустила.

– Не слушай ее. – Я зарылся лицом в Мелиссины волосы. – Я бы тебе точно понравился. – Леон издал звук, напоминающий фырканье, но так тихо, что и не придерешься. – А мне бы понравилась ты.

– Наверняка вы были классные, – продолжала Мелисса, Леон протянул ей косяк, но она покачала головой и передала его мне. – Весело дурачились вместе, устраивали пикники на траве, болтали ночи напролет. Тоби иногда рассказывает мне о вашем детстве.

На этот раз Леон фыркнул вполне явственно.

– Не верь ни одному его слову.

Сказано было вроде как в шутку, однако в голосе сквозило такое раздражение, что Мелисса обернулась и озадаченно посмотрела на Леона.

– Но я обожаю эти истории. Разве все было не так? Разве Тоби не был счастлив?

– Был, отчего же, – ответил Леон. – Наш Тоби вообще не склонен к экзистенциальным кризисам.

– Каким он был тогда? Хорошим?

– Святым, – сказал я. – Учился двадцать четыре часа в сутки, а в свободное время читал сказки сироткам и спасал тюленят.

– Да ну тебя, лишь бы шутить. Я спрашиваю у них.

– В целом он был такой же, – сказала Сюзанна. – Может, чуть более шумный и наглый – в восемнадцать-то лет, что ты хочешь, – но он был такой, какой есть.

– Спасибо, – сказал я. – Думаю, так и было.

– Неужели он был шумный и наглый? – спросила Мелисса у Леона.

– Наверное, мы последние, кого надо об этом спрашивать. – Сюзанна перевернулась на живот и потянулась за своим стаканом. – Мы знаем друг друга слишком хорошо и не замечаем то, что замечают другие.

– Как бы мне хотелось, чтобы и у меня были такие брат с сестрой. – Мелисса положила голову мне на плечо и устремила в пространство мечтательный кроткий взгляд, с которым всегда слушала мои рассказы о детстве. – У меня хорошие кузены, но мы очень редко виделись. Наверное, чудесно, когда люди вот так близки.

– Ну, – сказал Леон, – не то чтобы близки-близки. В детстве – да, но к восемнадцати годам… толком и не общались.

– Что? То есть как это не общались? – удивился я. – Мы все каникулы проводили вместе…

– Вот именно, каникулы, а во время учебного года почти не встречались. Да и на каникулах не особо откровенничали друг с другом.

Я не знал, что и думать. Мне казалось, наша дружба продолжалась и в средней школе и только в колледже наши пути разошлись, – то есть мои чувства к ним не изменились, и я был уверен, что и они относятся ко мне как раньше, разве могло быть иначе? Я не понимал, то ли Леон намеренно искажает факты, потому что его мучает совесть из-за того, что он пытался меня подставить, то ли я и правда тогда проглядел неуловимую, но серьезную перемену.

– Нет, мы, конечно, по-прежнему друг друга любили и все такое, – сказала Сюзанна, заметив выражение моего лица, – но мы не были лучшими друзьями. По-моему, это вполне естественно.

– А вы с Леоном? – спросила Мелисса. – Вы тогда были такие же, как сейчас?

– Я была страшной зубрилой, – со смехом призналась Сюзанна. – Слегка не от мира сего. Не замечала, если надо мной смеялись или клеились ко мне. Хочется верить, что теперь-то я повзрослела, как же иначе?

– А я был полным лузером, – решительно заявил Леон и стряхнул пепел.

– Неправда, – ответила Сюзанна, твердо и категорично. – Ты был классный. Умный, добрый, веселый, смелый, просто замечательный.

Она улыбнулась ему. Лицо ее светилось такой теплотой, таким нескрываемым обожанием, что я изумился: это Леон-то? Да что в нем такого замечательного?

– Ну да, конечно, – криво улыбнулся он в ответ. – Жаль только, что этого никто не замечал. – И Мелиссе: – Таких, как я, в школе окунают головой в унитаз и подбрасывают им дерьмо в коробку с завтраком.

– Бедный Леон. – Мелисса стиснула его ладонь – то ли, выпив, стала сентиментальной, то ли притворялась, но если второе, то делала это исключительно ловко. – Это ужасно.

– Ничего, выжил же как-то. – Он сжал ее руку в ответ.

– Тоби о вас заботился?

– Как тебе сказать, – ответила Сюзанна. – Он приглашал нас на крутые вечеринки. Предупреждал, если парень, пытавшийся ко мне подкатить, был мудаком. В общем, держал в курсе, чтобы я не выставила себя полной дурой, – по крайней мере, не слишком часто. И даже делал это тактично. Ну, в основном.

– Забавно, – мечтательно проговорила Мелисса. – Я его иначе представляла.